Последовала напряженная, мучительная пауза, прерываемая моими всхлипываниями.
— Бедная Морин, — наконец изрекла бабушка. — Эти воспоминания так тяжелы для тебя. Зачем ворошить прошлое?! Это все ваша вина, — обратилась она к Брайану. — Как вам только в голову пришло обвинять меня в убийстве?! Не имея ни малейших доказательств. Интересно, чему вы поверили — невротическим фантазиям или косноязычной болтовне деревенского дурачка?
Я вытерла слезы и попыталась взять себя в руки.
— Давай уйдем отсюда, Брайан. Все напрасно. Ты не сможешь ничего доказать…
К моему изумлению, в разговор вмешался отец. Неверными шагами он пересек комнату и остановился перед креслом, в котором восседала бабушка.
— Хоть ты заступись за меня, Реджи, — она пытливо вгляделась в его лицо. — Ты ведь не допустишь, чтобы меня обвинили в чудовищном преступлении, правда?
Отец словно не слышал ее возгласа.
— Скажи, мама, — произнес он с решительностью, которой я от него никак не ожидала, — что за письма ты писала столько лет в своей комнате? Я давно хотел тебя об этом спросить, но ты всегда уходила от ответа. Теперь я опять спрашиваю тебя. И требую ответа.
Бабушка испуганно отпрянула, как будто отец толкнул ее. Злобно взглянув на него, она встала с кресла, повернувшись к присутствующим спиной, подошла к камину. Взяла щипцы и с силой отодвинула в сторону слабо тлевшее полено. Огонь вспыхнул с новой силой.
Похоже было, что это занятие ее приободрило… Когда она снова повернулась к нам, лицо ее было бесстрастным, взгляд решительным.
— Ты пьян, Реджи. Не вижу никакой связи между моей личной перепиской и нашим сегодняшним разговором.
— Напротив, миссис Томас, — резко сказал Брайан. — Если бы ваш сын не задал этого вопроса, мне пришлось бы сделать это за него.
Бабушка стиснула рукой каминные щипцы. Отец медленно, покачиваясь, шел к выходу, не обращая на нее никакого внимания.
— Реджинальд! Ты куда? Реджинальд!
Но отец уже вышел, забыв закрыть за собой дверь. Были слышны его шаркающие шаги.
— Реджинальд, — она бросилась за ним. Брайан преградил ей дорогу прежде, чем она добежала до дверей. Она замахнулась на него щипцами.
— Брайан! Осторожно! — закричала я. Перехватив занесенную руку, он бережно отобрал бабушки щипцы и положил их на место, у камина.
— Присядьте, миссис Томас, — по-прежнему ровным голосом произнес он. — И успокойтесь. Давайте немного подождем.
Она беспрекословно повиновалась, что меня ошеломило. Снова села в кресло величественная, прямая, и принялась нервно вертеть пальцами свой серебряный крест. В наступившей тишине стал отчетливо слышен приглушенный скрежет металла. Шум доносился сверху.