— О еде.
— Да, это очень по-мужски!
— Готов спорить, мои мысли более приятные, чем твои.
— Хорошо, ты выиграл.
Трейс потянулся и сел рядом с Бетани.
— Если это не Бентуорт, — задумчиво проговорил он, — то кто-то другой, кого ты знаешь. Кого знал твой отец. И имя этого человека начинается на Б.
— Не могу даже представить, кто это может быть.
— Подумай хорошенько. Кому была выгодна смерть твоего отца?
Бетани пожала плечами:
— Все досталось мне, но это нельзя назвать большим наследством. Конечно, я получила дом и небольшую пенсию, но отец не скопил ничего ценного. Самым главным для него всегда была работа.
Трейс зашевелился, пытаясь нащупать в темноте свои ботинки.
— Да, не слишком-то шикарно.
Что-то в его тоне насторожило Бетани, и она спросила:
— Ты что-то знаешь?
— Скажем так, у меня возникли подозрения.
— Какие?
— Не сейчас. Объясню, когда буду знать больше, — решительно сказал он, пресекая ее дальнейшие расспросы.
— Ты можешь узнать об этом слишком поздно. Или никогда.
— Очень может быть, — согласился он, и Бетани пожалела о своих словах.
Когда они услышали, как открывается дверь, то медленно поднялись с пола, чтобы встретить то, что их ожидало, стоя.
Им показалось, что в помещение ворвался яркий свет, ослепивший их, но потом оказалось, что на улице всего лишь хмурое, серое утро.
— Выходите! — крикнул кто-то по-испански. — Быстрее!
Бетани схватила блокнот отца и последовала за Трейсом. Она глубоко вдохнула холодный, пахнущий дождем воздух и неожиданно обрадовалась тому, что живет и может наслаждаться всем окружающим миром. Только бы это продлилось как можно дольше…
Солдат связал им руки за спиной и подтолкнул вперед.
— Наш патрон хочет вас видеть, — сказал он. Стараясь не поскользнуться на мокрых камнях, они направились к тому самому храму, где раньше хранилось золото. Трейс заметил, что дверной проем ярко освещен. Их провели прямо в храм. Внутри горело несколько масляных ламп, пол был застелен шерстяными одеялами. На противоположной от входа стене висел массивный золотой медальон. Под ним в кресле сидел человек, лицо которого находилось в тени. Бетани сразу поняла, что это и есть предводитель преступников.
— Синьорина, — воскликнул предводитель, и его голос показался Бетани странно знакомым. — Как приятно снова встретить вас, хотя и при столь неприятных обстоятельствах.
Надежда и искренняя радость заставили Бетани броситься к нему.
— Ах, синьор Бертолли! Вы не можете себе представить, как я рада вас видеть! Эти люди ужасно обращались с нами, и мы хотим так много рассказать вам…
— Замолчи! — Грубый окрик Трейса заставил ее обернуться. — Разве ты не видишь, что он издевается над тобой?