— О, Бетани Брейсфилд, я ни на минуту не сомневался, что у тебя есть собственные суждения, — улыбнулся Трейс. — Просто ты имеешь обыкновение высказывать их, когда всем вокруг очевидно, что ты не права.
— Что ты хочешь этим сказать? — мгновенно вспылила она.
— Ничего. Я не хочу спорить с тобой. Не за этим я привел тебя сюда.
— А зачем? — не удержалась Бетани от вопроса. Он начал расстегивать пуговицы на рубашке.
— Я привел тебя сюда не только для того, чтобы полюбоваться бассейном, — проговорил он, и она испуганно посмотрела на него. — Предлагаю тебе искупаться. Не боишься?
В вопросе Трейса прозвучал явный вызов, но Бетани напустила на себя невозмутимый вид.
— Не думай, что я попадусь на твою уловку, Трейс Тейлор! Ты считаешь, я настолько глупа, что… Господи, что ты делаешь? — ахнула она.
— Раздеваюсь, чтобы не намочить одежду, — спокойно ответил он. — Если не хочешь возвращаться обратно в мокром, то, сделай то же самое.
Он отбросил рубашку в сторону, затем снял пояс с оружием, скинул сапоги и начал расстегивать штаны.
— Прекрати! — в ужасе закричала Бетани, но он не обратил на ее возглас ни малейшего внимания.
Его пальцы продолжали медленно освобождать пуговицы от петель. Поняв, что он не остановится, Бетани судорожно всхлипнула и отвернулась. Ее лицо горело, словно в лихорадке. Затем она услышала, как Трейс вошел в бассейн и сообщил, что вода очень теплая.
— Я не хочу, чтобы меня оскорбляли, — бросила она через плечо.
Трейс остановился у края бассейна.
— Бетани, я не собираюсь оскорблять тебя. Ты же сама понимаешь, что я привел тебя сюда по той же причине, по какой ты последовала за мной без лишних вопросов. Мы далеко от лагеря. Признайся, ты хочешь того же, что и я. Так ты идешь? Или мне выйти и принести тебя на руках?
— А если я откажусь искупаться?
— У тебя нет выбора.
Она осторожно повернула голову и посмотрела на Трейса. В свете луны и тускло мерцающей лампы были видны только его голова и мускулистая грудь, поросшая густыми темными волосами. Все усилия монашек, воспитывавших Бетани в школе, были тут же преданы забвению. Почему она должна подавлять эмоции, бушующие в ее сердце? Зачем терзать себя, отказываясь утолить сжигающую ее жажду?
Трейс немного подождал и начал подниматься из воды. Бетани поняла, что пути к отступлению отрезаны навсегда.
— Хорошо, — торопливо пробормотала она. — Я только немного поплаваю — и все! Но… но раздеваться я буду сама. А ты отвернись.
— Я не хочу отворачиваться.
— Трейс, ну пожалуйста.
Она молитвенно прижала руки к груди. Темное пламя, горевшее в его глазах, приводило ее в ужас. Нет, она никогда не смогла бы раздеться под взглядом этих глаз! Если он заставит ее сделать это, то она никогда не простит его.