— Безопаснее будет отъединиться, — кивает ей вслед Роберт Басс.
— Не для овец, — возражаю я, скашивая глаза на пальто.
Он смеется.
— Она сказала, что ехала домой, но увидела, как мы входим в паб. И ей пришла в голову блажь присоединиться к нам. — Он пожимает плечами. — Она действительно поддержала вас во время голосования. Когда Буквоедка заявила, что вы из тех матерей, что, не задумываясь, сунет «Сникерс» ребенку с аллергией на арахис, она встала и сказала, что хоть и есть за что вас можно упрекнуть, но никто не смог бы обвинить вас в том, что вы невнимательная мать, и что вы сменили пеленок больше, чем она съела кусков хлеба, — рассказывает он.
— Хм-м… Уже много лет она сидит на диете, исключающей все мучное… — замечаю я. — Ну а вы что сказали?
— Да фактически ничего.
Должно быть, мое лицо выражает разочарование, ибо он добавляет:
— Я подумал, это будет выглядеть, как если бы… — Он в нерешительности останавливается. Я пристально смотрю на него, изо всех сил желая, чтобы он закончил это предложение, иначе я проведу остаток ночи и всю последующую неделю, пытаясь заполнить пробел. — Я думал, это может выглядеть, как будто я вас…
И тут мы оба раскрываем рты в изумлении. Само Совершенство приближается к бару, а толпа перед ней сама собой расступается, чтобы пропустить ее к стойке. Бармен мгновенно выражает готовность принять у нее заказ. Эффект экзотического существа в чуждой ему среде. На секунду мы отвлекаемся, чтобы обменяться взглядами, и обнаруживаем, что она возвращается к столу с пустыми руками. Я уже приготавливаюсь выразить ей соболезнование, но она меня опережает.
— Этот милый человек все уладил! — докладывает она.
И верно, спустя несколько минут бармен самолично подходит к нашему столику — с пачкой сигарет и бутылкой шампанского. Шампанское он открывает нарочито показательно, с помпой.
— Надеюсь, вы не против, что я присоединилась к вам? После этого провала мне действительно необходимо прийти в норму. Кстати, вы перезвонили своей подруге? Ну, той, что попала в затруднительную ситуацию? Она всем нам должна поставить выпивку. Ведь если бы вы не исчезли, голосование было бы более взвешенное, — рассуждает она, переводя взгляд с меня на Роберта Басса.
Он неуклюже ерзает, и между нашими руками появляется просвет. Мне неизвестно, как много он успел услышать, и потому я даю уклончивый ответ.
— Она позвонит мне позже, — воздерживаюсь я от уточнения деталей. Несмотря на то, что Само Совершенство обычно раскрывает лишь самые незначительные подробности собственной жизни, она обладает какой-то сверхъестественной способностью вызывать у собеседника немыслимую болтливость. И сама же потом осуждает его эмоциональную несдержанность.