— Мисс Дэвидсон, — окликнула меня сидевшая рядом Элизабет.
Я моргнула и огляделась по сторонам:
— Вы кого-то заметили?
Она тоже окинула взглядом окрестности:
— Вроде бы нет.
— Может, пятно? Нечто темное и… расплывчатое?
— Нет.
— Да-да, извините. Так что вы хотели?
— Я не хочу, чтобы племянники проснулись и увидели мое тело. Оно как раз у них под окном.
Я задумалась на мгновение.
— Вы правы. Пожалуй, следует сообщить о случившемся вашей сестре.
Элизабет грустно кивнула. Я подозвала Гаррета и договорилась, что мы с полицейским позвоним в дверь и сообщим хозяйке скорбную весть. Быть может, Элизабет подскажет мне правильные слова. Ее присутствие облегчит нам эту печальную обязанность. По крайней мере, я на это надеялась.
Спустя час я сидела в джипе дяди и дышала в бумажный пакет.
— Надо было дождаться меня, — участливо проговорил дядя Боб.
Больше никогда. Оказывается, бывают сестры, которые искренне любят друг друга. Кто бы мог подумать? Женщина билась в истерике у меня на груди. Больше всего ее мучило то, что тело Элизабет всю ночь пролежало возле ее дома, а она ничего не знала. Пожалуй, мне следовало об этом умолчать. Бедняжка схватила меня за плечи, да так, что ногти впились в кожу; не в силах поверить в случившееся, она трясла волосами, растрепанными с утра, как у танцора диско или наркомана, сидящего на крэке, и в конце концов осела на пол и зарыдала. Скорее всего, нервный срыв.
Но самое худшее началось, когда я упала рядом с ней и тоже заревела. С мертвецами мне проще. Они обычно не закатывают истерик. Это привилегия оставшихся. Самое трудное в моей работе. Мы обнялись с сестрой Элизабет и долго сидели, пока не явился дядя Боб и не оттащил меня от нее. Зять Элизабет собрал детей, они вышли через боковую дверь и сели в машину, чтобы ехать к бабушке. В общем, настоящая любящая семья.
— Потише, — предостерег дядя Боб, когда я спрятала лицо в пакет. — Если ты переусердствуешь и отключишься, я тебя не удержу. Позавчера играл в гольф и повредил плечо.
До чего у меня заботливая родня. Я постаралась дышать медленнее, но не переставала думать о бедной женщине, потерявшей сестру, лучшего друга, верного товарища. Что она будет делать? Как справится с тем, что выпало на ее долю? Где найдет силы жить? Я снова залилась слезами, дядя Боб махнул рукой и оставил меня в джипе одну.
— Она справится.
Я посмотрела в зеркало заднего вида на Элизабет и всхлипнула.
— Она сильная, — добавила та.
Похоже, она ужасно переживала, а я ей ничем не могла помочь.
Я снова всхлипнула:
— Простите. Мне не надо было заходить в дом.