— Мистер Уир, я ни в коем случае не хочу внушать вам безосновательную надежду. Шансы на то, что это правда, близки к нулю. Но даже если так, то, вероятнее всего, мы не сможем ничего доказать. Вы меня понимаете?
Он слегка кивнул.
— В двух словах — тот человек сообщил Барберу, что вы невиновны.
На долю секунды веки Уира дрогнули, но он справился с волнением.
— Он сказал, что судья упрятал за решетку не того человека и у него есть доказательства.
Несмотря на мое предупреждение, в глазах Уира загорелась надежда. Я это видела. Но понимала и то, что он рад ей не более, чем я сама. Наверно, ему приходилось разочаровываться бессчетное количество раз. Я даже не могу представить, до чего обидно сесть в тюрьму за преступление, которого не совершал. У Уира есть все основания не питать особых иллюзий по поводу властей.
— Так чего же вы ждете? Займитесь им.
Я почесала лоб.
— Он мертв. Вчера его тоже убили.
Спустя минуту напряженного молчания Уир тяжело вздохнул и откинулся на стуле, до предела растянув телефонный провод. Я видела, что его охватила досада.
— Что все это значит? — с горечью спросил он.
— Точно не знаю. Мы как раз пытаемся разобраться. Но я сделаю все возможное, чтобы вам помочь. Будет ли прок от моих стараний — уже другой вопрос. Отменить приговор чертовски трудно, не говоря уже об уликах.
Казалось, он углубился в свои мысли и не слышал меня.
— Мистер Уир, расскажите мне о вашем деле.
Он не сразу сообразил, о чем я прошу, а сообразив, уточнил:
— Что вы хотите узнать?
— Конечно, у меня есть протоколы судебных заседаний, но я думала расспросить вас об этой женщине, вашей соседке, которая показала, будто видела, как вы прячете тело мальчика.
— Я этого мальчика в глаза не видел. А соседку встретил лишь однажды, на заднем дворе: она кричала на свои подсолнухи. Чокнутая, как майский жук на кокаине. Но они ее послушали. Присяжные ее послушали. Упивались ее показаниями, будто им преподнесли их на блюдечке.
— Иногда люди слышат то, что хотят услышать.
— Иногда? — переспросил он, словно я сильно преуменьшила. Так оно и было, но я из кожи вон лезла, чтобы сохранять оптимизм.
— Как вы думаете, откуда на ваших кроссовках кровь мальчика?
Этот пункт ставил меня в тупик. Уир явно был невиновен, но криминалисты установили, что на его обуви действительно была кровь убитого парнишки. И одной этой улики хватило, чтобы восстановить против него всю дюжину присяжных.
— Вероятно, улику подделали. Как еще эта кровь могла попасть на мои кроссовки? — Похоже, его это смущало не меньше моего.
— Ладно, но вы можете мне вкратце рассказать, что произошло?