, а? По большому-то счету. Ну то есть, я понимаю, какой от нее прок, сунь-вынь (хотя другие получше будут, чего уж там — смотреть не на что) — но если он хочет
поговорить, так — если он хочет, типа, настоящего
понимания, вроде того, ну — он пойдет к мужику, так? Всегда. Думаю, нам обоим так кажется. Ну — потому мы и встретились в том вонючем старом притоне, врубаетесь? А то зачем он туда пришел? К тому же зачем туда пришел я? Сечете? Не
особо, конечно — признаюсь честно, я и сам не
особо секу: все это вообще-то вроде как путает, типа того. Да. Ну ладно — короче, когда Дороти опять взялась за свои штучки, я ей говорю (фиг знает, почему — не собирался ничего такого, просто вылетело), что очень умно с ее стороны было б к старине Джейми приглядеться. «Джейми? — она спрашивает. — Почему Джейми?» А я говорю, мол,
потому, милочка, что он, Джейми, от тебя без ума. Ты чё, сама не видела? Типа, в его глазах. Нет, говорит, не видела. Ладно, говорю, это, говорю, потому, что ты в них не смотрела, да? Так ты глянь в следующий раз. Говорю тебе — он здорово на тебя запал, если тебе охота.
— Дороти?.. — бормотал Джейми. — Ты уверен, Пол? Никогда ничего не замечал…
— Да ладно, это потому, что ты на нее не смотрел, да? Так ты глянь в следующий раз. Говорю тебе — она здорово на тебя запала, если тебе охота.
Мм, подумал Джейми, когда Пол ушел (придется, сказал, поматросить тебя и бросить). Что ж, можно — можно глянуть на нее, как он говорит, в следующий раз, а можно и не глядеть. Потому что я должен рассказать вам кое-что очень странное, хотите? Ну, вы знаете, как меня ошеломила потрясающая Фрэнки? Когда я впервые увидел ее: короче, в некотором смысле я до сих пор от нее без ума, потому что, говорю вам, ребята, — она прямо с разворота «Плейбоя», тут и спорить не о чем. Так что если бы мне пришлось выбирать, я бы выбрал Фрэнки — любой мужик на моем месте выбрал бы Фрэнки, должен добавить. А Дороти, признаюсь, — то есть она очень привлекательная женщина, о да, очень… но вообще-то я никогда не думал о ней в таком смысле, понимаете? Может, это из-за Мэри-Энн? Как по-вашему? Из-за того, что Дороти — мать? Но это близко, знаете ли, к тому, что я думаю. Понимаете, Фрэнки — ну, она принадлежит Джону, ведь так? Так. Не просто так есть, а так и должно быть, если по правде. Именно: они друг другу принадлежат. Тут и сказке конец. И, понимаете, я недавно ощутил — я знаю, вы меня сочтете безумцем, психом, я знаю, что вы так решите, — я ощутил, что принадлежу… нет, не то: не чему я принадлежу, нет, потому что я принадлежу Печатне, ей одной, я знаю, я всегда это знал: знал с самого начала. Но несмотря на все наши взлеты и падения (да, я знаю, знаю — слишком мягко сказано), человек, которому я на самом деле принадлежу (чуете, куда я клоню?) — ну, это Каролина. В итоге все-таки — моя жена. И Бенни. Мой сын, мой единственный сын. Которого я в последний раз видел, ох — недели две, наверное, прошло, я уже совсем потерялся. А это не так, да? Не может быть так.