— Иисусе — я понял. «Шато латур» 1961 года. Но оно — оно же легендарно, да? Батюшки. Какая честь для меня.
— Да. Да, конечно. Но мы воздаем дань не только этому благородному вину, но и его дарителю. Нашему общему покровителю. Знаешь, Лукас — он дал мне эту бутылку, оох — сто лет… сто лет тому назад. И фартук, да? Видишь? «Тедди: винодел». Что за день это был… что за день. Что ж — сейчас вполне подходящий момент, чтобы ее распить. Чудесно, правда? Затмевает все мои жалкие попытки — и, я уверен, поделом. И кстати говоря, друзья мои, должен вас оставить. Переправлю вниз последний ящик невыразимо гнусного шардоннэ Тедди. Такой бардак в последнее время, да? Едим нерегулярно и вообще… Ладно — Бочка говорит, накопилась куча пустых бутылок. Можно и прибрать, да? Хотя бы для проформы.
Тедди еще не успел вынести ящик с бутылками за дверь, а Джуди уже уставилась на Джейми своими большими, печальными и теперь довольно старыми (какими-то мутными) глазами. Ну: ничего удивительного. Она настойчиво говорила ему сегодня утром, что очень хочет — жаждет — поговорить с ним (приходи около полудня, убедительно заклинала она: Тедди уже уйдет). Видимо, я пришел чуть раньше. Краем глаза заметил Уну, когда выходил из лифта; и мне захотелось смыться, спрятаться от нее — из чувства вины, наверное, — потому что у меня совсем вылетело из головы, знаете ли, что она тоже давным-давно набивается на разговор (бог его знает, что на них нашло, на этих женщин — не то чтобы я мог им что-нибудь сказать; я отнюдь не источник мудрости. Я вовсе не, о боже — не Лукас). Ну ладно — я начал, типа, заикаясь, извиняться перед Уной за то, что не пришел — а в итоге стоял как дурак, потому что она только и сказала: ах да, Джейми, да — припоминаю: да, я хотела с тобой поговорить об одном деле, доверить его тебе — но это когда было: сто лет прошло. Все в прошлом. Я поговорила с другим человеком, и теперь все хорошо. А, сказал я, — ну вот и прекрасно. Мне вообще-то наплевать, так или иначе, если честно. Потому что и без того навалом, да? Навалом. Поводов подумать. Только забот и печалей Уны мне на себя взваливать не хватало. Что ж — вот Джуди, для начала… и видит бог, я у нее в долгу. Джуди, честное слово, я должен все, чего бы она ни пожелала.
— Что ж, Джейми, — тихо сказала она — она старательно водила пальцем по ободку бокала, взад и вперед — круг за кругом, круг за кругом. — Ты понимаешь, в чем дело.
Джейми только что прикурил. Он сделал первую глубокую затяжку и выдохнул дым длинной, синей, свистящей струйкой, одновременно энергично кивая.