День не задался с самого утра.
Дмитрий Федорович Победный любил непешно попить утром свежесваренный, обжигающий кофе, который бесподобно готовила его домработница Ольга Степановна. Она, впрочем, все готовила бесподобно, имела редкий талант вести домашнее хозяйство, за что он ее и ценил.
Отхлебнув первый священный утренний глоток и едва прочувствовав его вкус и аромат, Дмитрий Федорович неловко поставил чашку, она дзинькнула о блюдце и со звуком, похожим на маленький взрывчик, раскололась пополам, освобождая из ограниченного чашечного пространства горячую жижу и антрацитовые развалы гущи. Радуясь свободе, кофейная жидкость победно отсалютовала, обдав светлые брюки и рубашку Победного черными брызгами.
Пришлось переодеваться под сокрушенные восклицания Ольги Степановны и по второму заходу начинать завтрак.
Фарфоровый чашечный взрывчик стал выстрелом стартового пистолета, открывающим череду цепляющихся друг за друга неприятностей этого дня.
Часа через полтора после приезда Победного на работу, предсмертно зашипев, сдох кондиционер в кабинете, и комната стала стремительно нагреваться, словно в нее засунули гигантский кипятильник.
Дмитрию Федоровичу, единоличному хозяину и главе огромного концерна, в помещении со стеклянной стеной, открывающей сказочной красоты вид на стольный град Москву в южном направлении, представилась уникальная возможность почувствовать себя запекаемой рыбой.
Не помогали ни плотно закрытые жалюзи, ни мгновенно принесенные Галиной Матвеевной неизвестно откуда вентиляторы. Персона высочайшего уровня, тщательно охраняемая офисными, домашними, ресторанными, авиалайнерными и автомобильными кондиционерами от выкрутасов природы и чудес надвигающегося глобального потепления, с удивлением обнаружила невесть откуда занесенную в эти первые дни июня на многострадальную Москву небывалую жару.
Дмитрий Федорович терпел, варился, зверел понемногу, подумывая, не взять ли необходимые документы и не перебраться ли в кабинет кого-нибудь из замов, шуганув его из личного рая комфортной температуры, или не уехать ли домой и там спокойно поработать, но непрекращающиеся звонки, запланированная ранее встреча, селекторное совещание с портовиками не выпускали его из постепенно закипающей кастрюли кабинета, где он плескался обеденной щукой.
— Галя! — заорал Победный во все горло, проигнорировав селектор.
— Я здесь! — влетела в кабинет Галина Матвеевна, его неизменная боевая секретарь, интересная, во всех отношениях соответствующая секретарю такого уровня женщина, с виду лет тридцати.