— Курорт, ничего не скажешь. Хоть санаторий открывай. Особенно кстати это кладбище прямо под боком, с полгорода величиной…
Штернберг остановился на обочине мощёной дороги, вдоль которой тянулась редкая череда хилых молодых дубков.
— Неудивительно, что от здешних служащих за десять шагов так и шибает скверным шнапсом. Вообще, если хотите знать моё мнение, нельзя было подыскать ничего более отвратного. Здесь вся земля с костями. Меня мутит от этого места. Собственно, уже послезавтра я намерен выехать в Рабенхорст, там и проведу последние приготовления. И вам, Зельман, советую не оставаться здесь надолго.
Жёлтый дубовый лист, вращаясь, мелькая, спорхнул вниз и осторожно улёгся на правое плечо Штернберга, ровно накрыв серебристый погон. Зельман усмехнулся:
— Если ваша операция завершится успешно — в чём я нисколько не сомневаюсь, Альрих, — такие листья украсят ваши петлицы. Когда я в последний раз видел Гиммлера, он уже называл вас штандартенфюрером.
Порыв ветра небрежно сбросил вниз целую пригоршню дубовых листьев. Зельман проследил за их прихотливым полётом, припечатал один наконечником трости и молча посмотрел на Штернберга. Тот нахмурился.
— Вас действительно что-то беспокоит. Что-то, связанное с фюрером. И некий человек, который должен приехать. Может быть, вы наконец расскажете, в чём дело?
— Боюсь, в большей степени это будет беспокоить именно вас, Альрих, — вздохнул генерал. — Я вынужден вас серьёзно огорчить. Приезжает представитель фюрера. Наверное, вы кое-что уже об этом знаете. Я, откровенно говоря, до последнего надеялся, что нам удастся этого избежать. И я хотел вас попросить…
— Представитель фюрера? — Штернберг состроил зверскую гримасу. — Санкта Мария и всё небесное воинство! Ну и подарочек, чёрт бы его подрал. Проклятие… Что за манера — принимать самые вредительские решения задним числом! Я же лично просил шефа, чтобы никаких чёртовых надзирателей и начальников! Я провожу эту операцию. Следовательно, я здесь и фюрер, и Господь Бог, и всё что угодно!.. Кто он? И в каком качестве намерен присутствовать?
— Группенфюрер фон Илефельд. Вроде бы лишь в качестве независимого наблюдателя…
— Независимого! — фыркнул Штернберг. На его бледных скулах вырисовывались розоватые треугольные пятна, становившиеся всё ярче.
— …Но мне известно, что этот человек послан по личному приказу фюрера. Он будет представлять здесь самого Гитлера. Да, и, кроме того, Гиммлер решил, что вас необходимо продублировать. На всякий случай, и не рычите, в этом я с ним полностью согласен. С Илефельдом приедет специалист, кто именно, я не знаю…