Вскоре тибетцы направили тюркам письменное предложение совершить совместный набег на Китай. Однако Меркрин отклонил это предложение и переправил тибетское письмо императору. Этот дружественный акт произвел такое впечатление на императора, что тот разрешил начать взаимовыгодную торговлю на западе, у трех «сдавшихся городов», и одарил кагана значительной денежной суммой. Здесь мы впервые встречаем упоминание чая, который обменивали на лошадей. (Что касается письменного сношения между тюрками и тибетцами, переписка, вероятно, велась на санскрите или согдианском языке, поскольку известно, что книги, отправленные в 648 году правителем тохаров, были написаны на языке «родственном языку Будды».)
После смерти Меркрина Тюркский каганат быстро распался. Сначала власть перешла к сыну Меркрина, затем к его брату, потом к другому сыну. Затем последовала череда убийств. Наконец, уйгуры, карлуки и басмилы объединились и убили правящего кагана. В ходе кровавого сражения между басмилами (которые в течение некоторого времени поддерживали одного из каганов) и уйгурами, с одной стороны, и сыном Кутлуга, Кюлем, – с другой уйгуры одержали верх, и супруга Меркрина нашла приют в Китае, где ей было назначено щедрое денежное содержание на «краску и пудру». Все эти события произошли в 743 году. Так, через два столетия прекратила свое существование северная, или восточная, империя тюрков. Ее частичное воскрешение под названием Уйгурская империя представляется скорее сменой династий. Однако прежде чем мы перейдем к рассказу об уйгурах, вернемся и проанализируем положение западных тюрков после раскола Далобяня.
После моего возвращения в Англию в 1894–1895 годах профессор Томсен из Копенгагенского университета любезно предоставил мне (после того, как я оставил первое издание этой книги для печати в Китае) экземпляр своей книги «Inscriptions de l'Orkhon, dechiffrees par Vilh.Thomsen» (Гельсингфорс, 1894), в которой содержится рассказ Бильге-хана о его деяниях и деяниях его брата, Кюль-тегина. Запись этого рассказа была высечена на камне в 732 году по указанию китайского императора.
Вскоре после этого доктор Радлов из Императорской академии наук в Санкт-Петербурге любезно предоставил мне экземпляры своих превосходных «Атласов» с увеличенными фотографиями различных китайских и тюркских надписей на каменных памятниках.
С того времени Ф. Хирт, Э. Шаванн, Поль Пеллиот и другие внесли огромный вклад в решение проблем тюрко– ведения. Все солидные труды были созданы этими учеными. Их работы позволили мне установить правильную транскрипцию татарских имен. В результате удалось отождествить каганов Бумына и Истеми из различных надписей с братьями Туменом и Шитеми, а каган Капаган оказался известным нам Мочуром.