— Заел… А я там спекся… Регина Петровна что-то спрашивает, а у меня пот течет, спина мокрая… Думаю: брошусь в кусты! Сил моих нет ждать! Все равно ведь попались!
— Ты зачем ей про склад-то?
— А как еще?
— Придумал бы!
— Вот я и придумал! Что она, не знает, что у нас с тобой вошь на аркане и дыра в кармане… Больше ничего своего нет!
— Все равно… А Илья нас ждет?
— Может, и не ждет. Он всегда дома. Он в темноте не выходит.
— Боится, что ли?
— Боится…
— Я тоже боюсь… — сказал вдруг Сашка. Колька присвистнул, посмотрел на брата.
— А ты чего?
— Не знаю.
— Как же можно бояться, не зная чего?
— Можно. И потом… Если все кругом боятся… это даже страшнее.
— Ладно, — рассудил Колька. — Сейчас загоним барахло — нажремся! И страх пропадет!
Илья с ходу уперся глазами в узел, пригласил в дом.
Окошки занавесил, лампу керосиновую зажег. Притащил картошки вареной, блинов толстых из кукурузы, которые он звал чуреками. Сала нарезал, и сало у него, жука, тоже оказалось. Никогда перед Кузьменышами не выкладывался хозяин так богато.
Да ведь и братья теперь не те: купцы! Хозяева! Со своим товаром пришли! Какой же тут может быть толк без застолья?
Илья и бутылку поставил:
— Гуляй, Ванька! Ешь опилки! Мы живем на лесопилке!
Разлил по кружкам, пригласил угощаться. Братья посмотрели друг на друга.
Оба подумали: пить страшновато, а опозориться и того страшней. Впервые в жизни их так угощают, принимают на равных. Впервые наливают, как взрослым, сивуху.
А Илья кружку свою тянет.
— Поехали, поехали! — как говорят проводники. За удачу! Да?
Братья взяли каждый свою кружку, понюхали. Воротит, как от помойки. Лучше бы им морса сладкого… Как-то разок угощали, вкуснотища, не то что это.
Но вида не подали, не показали, что противно. Наоборот, чокнулись громко с Ильей, будто всю жизнь только и делают, что выпивают!
Проследили глазами, как Илья без напряжения опрокинул в себя, не глотая, капли стер с подбородка и корочкой занюхал. Сразу видать, мастак!
Заметив, что братья медлят, весело приказал:
— Залпом, ну? Пить так пить, сказал котенок, когда несли его топить…
Братья натянуто засмеялись. Колька закрыл глаза, глотнул, еще глотнул, и у него сразу все потянуло обратно. Пересилив себя, сделал он еще несколько глотков, пока не закашлялся, слезы брызнули из глаз.
А Илья уж догадливо корочку с сальцем подсунул, так ловко, что попал в рот.
Колька стал жевать солененькую корочку, а слезы все текут, и судороги в горле. Ни дыхнуть, ни слова вымолвить.
И вдруг, как это произошло, сам не понял, легко, приятно стало. Счастливое тепло разлилось по телу, жаром ударило в голову. Поглядел он на Сашку, будто другими глазами увидел, что тот еще не знает, как это замечательно, когда выпьешь. А Сашка еще мучается, головой мотает, губы вывернул наизнанку.