— Ты ведь вроде тоже из таких? — поинтересовался напарник.
— Ну-у-у, дедушка помог получить ирландский паспорт. А ты это к чему?
— К тому, что когда-нибудь со всех и за все спросится, и с нас тоже… Не здесь, так на небе. И зря ты с собой ствол таскаешь, тут всем очень хорошо известно — если нас хоть пальцем тронут, то весь квартал немцы из огнеметов сожгут.
— Так им все равно подыхать, немцы с евреями вот-вот разберутся и примутся за эту англосаксонскую шваль. Ну ладно, берись…
Шофер кряхтя ухватил покойника за руку и потянул к машине. Второй в это время откинул брезентовый полог и опустил задний борт. Они молча подхватили мертвеца за руки и ноги, раскачали и забросили в кузов.
— Еще два квартала осталось, — вздохнул водитель. — Надо успеть к обеду вернуться, а то опять одни помои достанутся. Хуже нет, как с утра в наряд ездить.
И они полезли в кабину. Загудел мотор. Тут меня изнутри что-то как бы толкнуло, я бросил взгляд на этих вояк — оба смотрели вперед, и ни один не обернулся, когда я вцепился в задний борт и рывком перебросил себя в кузов. Последнее, что я увидел в гетто, было мелькнувшее в окне напротив бледное женское лицо — затем брезентовый полог сомкнулся.
Посреди кузова беспорядочной кучей лежало штук шесть покойников — утренний улов этих божедомов из союзной Гитлеру Ирландской республиканской армии. По бортам имелись откидные скамейки, на одной из которых я и расположился. Вообще-то сюрпризы вроде Ирландии, воюющей на стороне Германии, плохо укладывались в голове. На душе было тошно, и чувство это сильно подкреплялось состоянием трупов. Большинство из них было в грязном белье, но под самым низом проглядывала и чья-то голая задница. Грузовик долго петлял по узким проходам между развалинами, потом наконец остановился, послышались неразборчивые голоса и гогот. Я был спокоен — внутри присутствовала необъяснимая уверенность, что никакой ревизии содержимого кузова с разными ужасами, вроде контрольной стрельбы в затылки трупов, не предвидится. И действительно, кто-то снаружи явственно заявил: «Делать мне больше нечего, жмуриков ваших считать. Катитесь, пока капитана нет!» — и мы покатились… Через щель в брезентовом пологе я видел колючую проволоку, вышки с пулеметами, блиндажи и баррикады из мешков с песком, минное поле шириной метров с триста, опять забор из колючей проволоки — теперь уже под током, судя по изоляторам на столбах. Хрен бы я отсюда пешком выбрался, да дураку счастье.
Грузовик резво бежал вперед по жилой части города, пока не остановился у перекрестка. Я выглянул из кузова — вблизи ничего подозрительного, — выпрыгнул на тротуар и нырнул в проход между ближайшими домами. Весьма вовремя: почти сразу же за грузовиком остановилась открытая машина, набитая явными гестаповцами в серой форме с молниями на петлицах, а через минуту им в хвост пристроились еще машины. Намечалась немалых размеров пробка. Ее причиной была пересекающая перекресток колонна приличных размеров, состоящая в основном из массивных бензовозов. Видя, что пробка все разрастается, я не рискнул выйти на улицу и направился по переулку в глубь квартала. Это была типичная английская застройка из двухэтажных частных домишек, лепившихся один к другому без промежутков, а узкий переулок тянулся вдоль их задних двориков и служил, судя по всему, в основном для проезда сборщиков мусора. Из признаков жизни наличествовал лишь какой-то мордастый тип в нижней рубашке, лениво куривший в одном из окон второго этажа. Спотыкаясь среди набитых всякой дрянью баков и коробок, я миновал переулок и вышел на параллельную улицу.