Мне показалось, что она взглянула на меня с сочувствием.
— Да, — сказала она. — Я вчера сама ездила за сыном доктора Петенькой. А потом Папин шофер отвез мальчика в Деревню. Теперь он будет жить там. Так пожелал Папа.
— Как это благородно с его стороны. Все очень кстати.
— Кажется, вам, Серж, это не очень нравится.
— Не то чтобы, — уклончиво сказал я. — Раз они устроили этот интернат, должны же там быть воспитанники. Майя взялась за это дело с такой душой, с необычайным рвением.
— Майя — очень серьезная и сердечная девушка. Для нее это действительно очень серьезно, — сказала Альга.
— Знаю, знаю…
Странно, что она так на это реагирует. Я ведь и не думал сомневаться в душевных качествах Майи.
— Она очень чуткая и ранимая, — добавила Альга.
— То же самое она говорит о тебе, — улыбнулся я.
— Нет, я черствая, эгоистичная, — серьезно сказала она, покачав головой, — она гораздо лучше меня.
Надо же, как они бросаются на защиту, как нахваливают друг дружку!
— Значит, вы обе хороши, — снова улыбнулся я.
Я размышлял о «поручении», которое дала мне Майя. Если Альга уже успела переговорить с Папой насчет маршала Севы, более того, уже его умилостивила, то мое вмешательство могло оказаться еще одним напоминанием, что она, Альга, берется (может быть, самонадеянно и даже с наглостью хорошенькой девушки) воздействовать на Папу, улаживать дела, которые всегда были так сказать прерогативой Мамы, а не каких-то там Папиных фавориток.
— Вы, кажется, хотите меня о чем-то спросить? — заметила проницательная девушка с изумрудными глазами.
— Ну, а он… как — он? — пробормотал я вполголоса, показывая глазами в сторону Папы.
— Как видите, — пожала плечами она.
— То есть как у него настроение и вообще состояние души? — пояснил я.
Альга молчала и как-то странно на меня смотрела.
— Что такое? — забеспокоился я. — Что-то не так?
— Нет, все как обычно, — медленно сказала она. — Только почему вы решили, Серж, что я должна быть в курсе его душевных движений? Я что, его наперсница? Если он этого хочет, это не значит, что и я хочу того же.
Вот, оно самое! То, о чем говорила Майя. Глубоко запрятанная гордость и чувство собственного достоинства. Очень похоже.
— Что ты, Альга, — заверил я, — наоборот, даже у меня прямо противоположное мнение.
— Какое же у вас мнение?
— Мне показалось, ты прекрасно умеешь себя держать с Папой. Поверь, это удается далеко не всем, — сбивчиво начал я. — Тем более тем молоденьким девушкам, которых он… — Я прикусил язык, почувствовав, что меня опять несет куда-то не туда.
Но она вдруг улыбнулась. Причем на этот раз дружески, тепло. Даже весело.