— Он трудится в поте лица, — не без уважения сообщил Толя Головин.
— Его можно понять, — рассудил Папа. — Сейчас, положим, он немного поостыл, но время предстоит горячее. Каков бы ни был исход противостояния, наш маршал в любом случае останется в выигрыше. Он и теперь в своем ведомстве царь и Бог, а со временем, стянув вокруг себя горы брони, ракет, опять запетушится. Ему вполне может взбрести в голову выдвинуть еще какие-нибудь условия. Особенно на лаврах победителя. Тут уж одним генералиссимусом его не ублажишь.
И снова было непонятно: шутит Папа или нет.
— Да, — засопев, признал Толя Головин, — это возможно.
— То-то и оно, — задумчиво кивнул Папа.
— Это, положим, еще можно пресечь. Достаточно принять соответствующее решение.
— Ну а ты сам, Толя, как насчет генералиссимуса? Устоишь или тоже захочешь примерить мундир?
— Мне и маршала-то, Папа, выше крыши, — скромно пошутил Толя.
— Значит, с этим решили, — подытожил Папа.
Теперь я окончательно понял, что именно последует за этим решением. Вероятно, Альга так и не рассказала ему о своем разговоре с о. Алексеем, об истинных причинах произошедшего с маршалом Севой.
— Папа, — взволнованно начал я, — мне стали известны кое-какие новые подробности об этом деле.
— О каком деле? — покосился на меня Толя Головин.
— Вот об этом самом. Об истории с генералиссимусом.
— Ого, Серж! Неужели ты стал интересоваться делами? — усмехнулся Папа, который до сих пор как будто забыл о моем существовании. — У тебя появились источники информации? Может быть, со временем ты станешь способен выполнять и кое-какие поручения?
— Это очень серьезное дело, — сказал я. — И мне совсем не смешно.
— Что ж, мы тебя внимательно слушаем. — Папа обменялся многозначительным взглядом с Толей Головиным.
Я принялся объяснять им насчет Гаррика и Славика.
— Открыл Америку, — махнул рукой Толя Головин.
Папа ничего не сказал.
— Так вам это известно? — пробормотал я. — Почему же вы сомневаетесь в маршале?
— Не исключено, конечно, что так оно все и было, — похлопал меня по плечу Толя Головин, — только это сути дела не меняет.
— Как же не меняет! Он не виноват. У него уважительная причина…
— Видишь ли, Серж, — вынуждено принялся объяснять мне Толя, в то время как Папа скептически улыбался, — такие дела не делаются, если не подготовлены надежный отход, благовидные прикрытия и, если потребуются объяснения, уважительные причины. Причем, иногда чем глупее причины, тем больше они впечатляют. Как, например, в этой истории с его мальчишками… Ты, Серж, лучше в эти дела не суйся, — посоветовал мне главный Папин телохранитель. — Все равно всех узлов не распутаешь. Тут, понимаешь ли, своя наука. Своя, так сказать, архитектура. Ты человек творческий, у тебя фантазия совсем в другом направлении работает. Мечтай себе о своем, о приятном!