— Договорились! — продолжал улыбаться Лёня. — А пацана в честь моего с Танькой батяни — Вовой. Он у нас хоть и закладывает нешуточно, но мировой мужик. И мама вам понравится, она добрая. Вот только бабушка… ну, я уже говорил. Серега? Чего торчишь? Сядь. Видишь, по-хорошему слепилось.
— Ничего не слепилось! Прекратите меня женить! На ком? На ком, вас спрашиваю? Я даже мысленно, — он быстро-быстро помахал перед лицом ладонью, — не представляю.
— Тут не мысли твои, — благодушно, чувствуя поддержку, заметил Лёня, — скрипку сыграли. Другой орган, при женщинах не станем называть, — галантно улыбнулся он бабушке. — Давайте по пивку за знакомство? Не хотите? А я еще выпью. Ленка, достань из холодильника, ты ближе сидишь.
И Лена подчинилась, смиренно проглотив быстрый переход на «ты».
Сергею казалось, что погружается в вязкую бездонную трясину. Она чавкает, засасывая, а самые любимые близкие — мама, бабушка, сестра — не только не протягивают руку помощи, глубже заталкивают. Он должен не захлебнуться, остаться на поверхности, за первую попавшую соломинку схватиться.
Первым пришедшим на ум вопрос был:
— Лёня! Как ты узнал мой адрес?
— Танька сказала.
— Она тут была, да? Когда? Какой адрес?
— Жених у нас все-таки нервный. Не мельтеши, голубь. По телефону сказала. Серега, то есть ты, проживающий по Заречной семнадцать, квартира двадцать три.
Далее случилось то, чего Лёня никак не ожидал. В четыре голоса и на полную мощь глоток Сергей и его родственники завопили:
— ПЯТНАДЦАТЬ!
— Кого? — не понял Лёня.
— Наш дом пятнадцать, — сказала бабушка.
— Вы перепутали, — облегченно вздохнула мама.
— Семнадцатый следующий, — уточнила Лена.
— Пронесло! — сипло возрадовался Сергей.
Впервые в жизни у него возникло желание перекреститься — поблагодарить Бога, что отвел от него злую судьбу.
Его родственницы, одна кровь, испытали аналогичное желание. Первой перекрестилась бабушка:
— Уберегла, Царица небесная!
Мама, перепутав, в какое плечо после лба тыкать, вслед поблагодарила:
— Спасибо, Господи!
— Тьфу, тьфу, тьфу! — сплюнула через плечо сестра.
Лёня стремительно трезвел и вбуравливался в спинку кухонного диванчика, словно хотел приклеиться навечно.
— Вы чего креститесь и плюетесь в натуре? Мы же сговорились! Серега, скажи! Бабушка Маргарита, в смысле Рита, мы в вашу честь и так далее… Народ! Все назад! Как решили, так и будет!
— Молодой человек, — попеняла бабушка, — мой внук не может жениться на не им беременной девушке. — Секунду помолчала, уловив грамматическое несовершенство словесной конструкции, поправилась. — На девушке, беременной не от него.