— Потанцуем? — ее локоть жестко стиснули мужские пальцы.
Вывернула голову — Тимур. Смотрит зло, насмешливо, даже с легким презрением, будто знает за ней какие-то грешки, и одновременно веселится, подтрунивает, но не над ней, а над собой. Эти глаза! В них можно читать бесконечно, и никогда не надоест. И твое прочтение может быть ошибкой или откровением, истиной или страшным заблуждением. Уже ничего не понимаешь, и его захват твоей руки, совершенно не галантный, с излишней силой, кажется сладостным. Будто ты мазохистка природная.
— Хорошо, — согласилась Галя, тщательно контролируя свои реакции и слова. — Больно.
— Что?
— Отпусти, мне больно. Готова с тобой потанцевать, пытка необязательна.
— Извини.
Когда они медленно кружились в ритме музыки, удивительные руки Тимура обнимали ее плечи и талию, Гале ничего другого и не хотелось. Вот он — миг блаженства. Ее платье, глухое спереди, на спине имело большой, до талии, вырез. Рука Тимура лежала на ее теле и служила проводником сладостной энергии, от которой кружилась голова и слабели ноги. «До чего же мне приятно! — мысленно плавилась от счастья Галя. — Улет! Вот так бы умереть, то есть на всю жизнь застыть. Сейчас по-кошачьи замурлыкаю. Нет, раскисать нельзя, — приказывала она себе. — Нужны холодная голова и трезвый расчет. Да где ей взяться — холодной-то? Температура до сорока, наверное, подскочила. И на все расчеты, интриги мне плевать. Подольше бы музыка не кончалась».
— Парень у тебя красавчик, — сказал Тимур, наклонившись к ее уху и обдав своим дыханием.
Этот канал энергии помощнее руки на голой спине. Галя была близка к обмороку. Ее спасло, что взгляд уткнулся в смеющуюся жену Тимура, танцевавшую рядом с главой американской делегации.
— Смазливый, говорю, у тебя бойфренд, — повторил Тимур.
— Угу, — вырвалось-таки мурлыканье.
— Но, наверное, тупой как валенок.
— Кандидат технических наук, — не согласилась она, трезвея и придирчиво рассматривая жену Тимура.
— А я думал — жиголо. Из тех альфонсов, что бабы за деньги нанимают в качестве эскорта и ради жеребячьего мастерства.
Галя могла только в очередной раз восхититься прозорливостью Тимура. Он был гениален без скидок! До «жеребячьего мастерства» Вадика Гале, понятно, дела нет. Но ведь в определенном смысле она его наняла, и за плату.
— У тебя жена тоже очень красивая, — Галя постаралась, чтобы ее голос звучал ровно и нейтрально.
— Не жалуюсь.
«Очень плохо, что не жалуешься, — подумала она. — Я с удовольствием утешила бы».
— Ты серьезно?
Тимур замер, отстранил ее и посмотрел прямо в глаза. Галя с ужасом поняла, что предательский ее язык проговорил фразу, которая не предназначалась для чужих ушей.