Основные силы гуннов оставались в низовьях Дуная во времена правления Льва I и Зенона, но они уже не грабили римские провинции; некоторые гунны, как Эрнак, пошли на службу в имперскую армию. В то время, когда был убит Денгизих, или немного раньше, мы узнаем о неком Хелхале (Келкале), командире, служившем под началом Аспара. Хелхал во время перемирия сообщил готским командирам, что империя «дает им землю, но не для их пользования, а для находящихся между ними гуннов. Ибо они [гунны], не занимаясь земледелием, подобно волкам нападают и расхищают их пищу, так что они [готы] состоят в положении рабов, трудятся для доставления им [гуннам] продовольствия». По его словам выходило, что со времен Винитария «готское племя всегда было враждебно гуннам и еще предки клялись избегать союза с ними». Сам же он, «хотя и гордится своим гуннским происхождением, но из любви к справедливости» сообщает готам о намерениях римского императора. Готы поверили его словам и бросились уничтожать гуннов. Анагаст пришел в восторг от обмана Хелхала, хотя вряд ли за это Хелхал получил повышение по службе. Скоро воюющие стороны поняли, что их борьба только на руку врагу, поэтому они опять пришли к соглашению и возобновили борьбу с имперскими силами. «Коварный обман» оказался не столь успешным, как на это надеялись Хелхал, Аспар и Анагаст.
Вскоре после сражения у Недао гунны появились на службе у западных римлян. В 457 году они вошли в состав разнородной армии, которую Майориан[81] планировал направить в Галлию и Африку.
У Майориана была причина пожалеть о том, что взял на службу гуннов; они единственные из всей многонациональной армии подняли мятеж. «Только один народ отказался повиноваться, народ, который в последнее время стал еще более диким, чем обычно, потерявший во время войны вождей, и Тульдила разжег в этой неуправляемой массе безумную жажду борьбы, за которую они платят дорогой ценой». Тульдила германское имя, и получается, что гот подстрекал гуннов поднять мятеж. Больше мы ничего не знаем о Тульдиле, кроме последствий спровоцированного им бунта: мятежники все до одного были уничтожены.
Для участия в запланированном Майорианом вторжении в Африку опять наняли гуннов. Часть плана Майориана состояла в том, что уже знакомый нам Марцеллин должен был занять Сицилию, чтобы защитить остров от вторжения вандалов. В армию под командованием Марцеллина входил довольно многочисленный отряд гуннов, которые не внушали ему доверия. Рицимер, которого Майориан считал другом, подкупил гуннов, чтобы они покинули Марцеллина в трудном положении. Марцеллину не оставалось ничего другого, как отступить с Сицилии и позволить Гейзериху переключить все внимание на Майориана. Предательство и разногласия были отличительными чертами гуннов как в самые первые, так и в самые последние дни.