Карим включил подсветку телефона и, нервно оглядываясь, пытался хоть что-нибудь разглядеть. Внезапно он обо что-то споткнулся и со всего размаху полетел на пол. В следующий момент сверху на него навалились, заломив руки за спину.
– Что ж тебе все неймется-то, доктор? – говоривший был скорее доволен, чем зол, он явно праздновал долгожданную победу над врагом. – Ну чего ты за ней таскаешься? Мохнатеньких любишь? – Сатра заржал, довольный собственной шуткой.
– Убери копыта! – мрачно сказал Карим.
– Рога себе обломай! – загоготал сатра, находившийся в отличном расположении духа. Потом крикнул кому-то: – Леха, выводи ее через зал автоматов, я сейчас…
– Давай, не возись! – откликнулся невидимый Леха.
Сидевший верхом на Кариме «зеленый» в два счета связал травматологу руки, а потом и ноги.
– К тебе у нас нет особых претензий, – миролюбиво пояснил он. – Полежи пока здесь, отдохни. Мы уж как-нибудь без тебя справимся.
– Зачем вам девушка? Что вы собираетесь с ней делать? – стараясь, чтобы голос прозвучал как можно спокойнее, поинтересовался Карим.
– Да ничего с ней не случится, обменяем на… и вообще, это не твое дело! – спохватился сатра. – Ну все. Бывай, демократ.
Сатра поднялся и поспешил к выходу.
– Гиппократ… – машинально поправил Карим.
«Обменяют? А это уже интереснее», – подумал он.
– Да какая, на фиг, разница? – донеслось издалека. – Хоть гиппопотам.
Карим остался лежать на брюхе в темном кинозале.
«Надо было спросить, чем это они приманили Снежану», – запоздало подумал травматолог.
Досадуя на собственную глупость и нерасторопность, он попытался пошевелиться. Со второй попытки ему удалось перевернуться на бок, потом на спину. Это оказалось ошибкой: подняться из такого положения для человека, не занимающегося спортом, практически невозможно.
Сесть – да, что Карим и сделал. Встать – нет.
Шло время. Сейчас сатра уже, наверное, уволокли Снежану неизвестно куда. То есть – почему неизвестно? Как раз известно – в машину, а потом в Зеленоград. Карим почувствовал, что начинает злиться.
Он испытывал подобное чувство редко. Можно даже сказать – он вовсе никогда не злился. Сердился, бывал раздосадован, огорчен. Нечасто – обижен… Но настоящей злости, пожалуй, не переживал никогда.
Но все когда-нибудь бывает в первый раз.
Сатин рванулся изо всех сил, но веревки оказались слишком крепкими.
Оставалось применить магию – но и это непросто будет сделать.
– Тьфу ты, фак-келы ада! – наконец выругался Карим, злясь сам на себя и на подлого сатра.
Он перевернулся и встал на колени, потом, навалившись корпусом на сиденье, кое-как поднялся. Но сделать хотя бы один шаг, даже подпрыгнуть, со спутанными ногами все равно было нереально. Карим опустился в кресло, лихорадочно соображая, как поступить. Ползти? Чудесная будет картина, когда он появится в таком виде из темного кинозала. Да и чем он тогда поможет Снежане? Смех, да и только.