– А вы вникайте. Вникайте побыстрее, дражайший Александр Романович. А то ведь без источников мы все здесь куковать начнем…
На этой ноте верог отключился.
Александров выбрался из кабинки и отправился одеваться.
Карим вернулся домой под вечер.
Мать встретила его в фартуке, руки ее были в муке. Едва Карим успел снять ботинки и куртку, она, кое-как вытерев руки, отозвала его в комнату и плотно прикрыла дверь.
Брови женщины-дейвона были нахмурены, на лбу залегла глубокая складка.
– Что случилось, мам? – обеспокоенно спросил Карим. – У отца неприятности?
– С отцом все хорошо, сидит за компьютером, как всегда, – сурово произнесла женщина. – Расскажи мне, что ты натворил.
– Что именно ты хочешь знать, мам?
Карим чувствовал себя неловко. Мать не садилась, и он не смел присесть и бестолково торчал посреди комнаты. Ожоги саднили, хотелось ими заняться, но мать ждала от него ответа.
Хотя, он готов был поклясться, ожоги она заметила.
– Это правда, что ты дрался с сатра?
– Да, правда. Я защищал женщину, это было необходимо.
– Маах`керу! – уточнила мать.
– Да, маах`керу. Ту самую маах`керу, Снежану из стаи Серохвостов с ВДНХ. Она оказалась дочерью хранительницы закона.
– Сын, это не наш закон. Не наш клан. И даже город не наш.
– Я знаю, мам. Но неужели ты хотела бы, чтобы твой сын оставил на растерзание этим… «зеленым» несчастную девушку?
– Садись, – смилостивилась мать.
Карим присел на краешек дивана, женщина опустилась на стул напротив.
– В Зеленограде погасли все источники.
– Как? – вырвалось у Карима.
– Еще ночью и сегодня. Все, кроме одного из источников сатра. И это не может быть случайностью. Сатра подозревают, что виноваты маах`керу. И на тебя они очень злы, сын. Мать клана сердится. Она хочет говорить с тобой.
– Вот это попал я, – пробормотал Карим.
– Переодевайся и иди к ней! – потребовала мать.
– Сейчас, я только… Честно говоря, очень есть хочется. Хотя бы чаю…
– Нет. Мать клана ждет. Иди сейчас, она на дежурстве.
Карим вздохнул и, поднявшись, направился к выходу.
На сей раз он поехал на машине. Старенький, но любимый «мерин» цвета «черный металлик», на котором отец вернулся из Москвы, пришелся как нельзя кстати: тащиться на автобус не было никаких сил. На Центральном проспекте, возле самого круга, как и ожидалось, Карим попал в пробку. С досадой подумал, что надо было ехать по Солнечной аллее. Но внутреннее чутье подсказало: не стоит торопиться, нужно успокоиться, обдумать, что говорить матери клана.
Сатин знал, что не виноват в том, что источники угасли.
Скорее всего, ни при чем и маах`керу, хотя наверняка этого знать нельзя.