Увлекшись собственными мыслями, Карим не сразу заметил, как открылась дверь и мать клана вошла в ординаторскую. Он скорее почувствовал это, чем услышал, и резко обернулся.
Матери клана было много лет, она казалась Кариму древней, почти вечной, что придавало ей сходство с духом. Очень усталым духом – она только что принимала роды. Лицо ее густо покрывали морщины, но живые зеленые глаза выглядели молодыми.
– Добрый вечер, почтенная мать, – произнес Карим, слегка поклонившись.
Своего голоса он не узнал.
– Здравствуй-здравствуй, Карим, – усмехнулась женщина. – Ты навлек на всех нас неприятности. И очень огорчил меня.
Сатин покраснел. Пока он собирался с ответом, мать заговорила снова:
– Почтенные сатра просят изгнать тебя из города…
Карим раскрыл рот, но нужные слова не приходили. Он был слишком потрясен.
– …и я намерена удовлетворить их просьбу.
– Как же так? – вырвалось у Карима. – А мои пациенты?
Мать покачала головой:
– Плохо, очень плохо. Плохо, что ты не подумал о них раньше, когда совершал свой безрассудный поступок.
Сатин молчал, но в его душе бушевала настоящая буря. Уехать? Сейчас? Оставить больных? Оставить родителей? Куда? Надолго ли?
Последний вопрос он произнес вслух.
– Пока все не уляжется, – невозмутимо ответила мать. – Или пока ты не сможешь доказать свою невиновность. На работе завтра возьмешь отпуск за свой счет. Я позвоню, тебя отпустят.
Карим подавленно молчал. Он ожидал чего угодно, но не изгнания.
Взявшись за ручку двери, мать клана на мгновение задержалась:
– Так даже лучше, мальчик. Найди, кто это сделал. Тогда мы тебя вернем.
Сказав это, она вышла, оставив Карима в одиночестве и в расстроенных чувствах. Ему ничего не осталось, как отправляться домой и готовиться к отъезду, но надо было еще придумать – куда.
Тем же путем он вернулся в патологию, переоделся и вышел из корпуса. Многоэтажная громадина осталась позади. Карим сел в свой «Мерседес» и поехал объясняться с родителями.
Уже стемнело, когда Рафаэль Маркаров прибыл в «Никольский парк».
Десятиэтажное здание пансионата издали вовсе не выглядело громоздким. Оно напоминало гостиницу где-нибудь в Альпах – точно такую, фотографии которых помещают на рекламных буклетах и которые так привлекают русских туристов, создавая ореол чистенькой ухоженной «заграницы». В пансионате светились все окна. Кроме того, вокруг горели фонари. Все эти световые пятна отражались в озере, над которым и стоял первый в России специальный жилой дом повышенной комфортности.
Оставив «Вольво» на стоянке, верог направился к ярко освещенному входу. Дежурная за стойкой – молодая девушка в брючном костюме цвета кофе с молоком – приветливо улыбнулась.