Мартин сделал шаг в его направлении, и Слэк поспешил выйти из магазина.
«Вот наглец, — думал Мартин. — Пятьдесят долларов в неделю».
И он вновь принялся разбирать пластинки с записями певиц, возмущенно чертыхаясь про себя.
Около двух часов того же дня после неторопливого обеда в кафе, расположенном в конце улицы, Мартин вернулся в магазин, чтобы еще в течение нескольких часов пораскладывать пластинки. Только он успел отпереть входную дверь, как рядом, словно из-под земли, возникли двое мужчин. Один из них крепко схватил его за локоть.
— Прямо, внутрь, — приказал он Мартину.
Это были дюжие мускулистые парни, похожие на борцов, одетые в свитеры, джинсы и спортивные туфли. Впихнув Мартина в магазин, они закрыли на ключ входную дверь, завешенную бумагой.
— Здесь нет денег, — сказал им Мартин.
— А нам деньги и не нужны, — ответил один из них.
— Верно, — подтвердил другой,—мы не воры, а хулиганы. — Он толкнул Мартина к ближайшей стене и поднял кулак — тускло блеснул медный кастет. — Сделаешь хоть шаг or стены, получишь по физиономии вот этим, — предупредил он и кивнул напарнику: — Принимайся за работу.
Тот подошел к ближайшей полке, протянул огромные руки, подцепил толстую стопку пластинок, какое-то мгновение подержал ее, а затем небрежно бросил на пол.
Мартин побледнел, во рту у него сразу же пересохло.
Подойдя к другой полке, парень сделал то же самое. После чего опустошил еще две, сваливая пластинки во все растущую кучу.
Мартин вытер вспотевшие ладони о брюки. И шагнул было вперед, но угрожающее покачивание кастета остановило его.
— Не волнуйся, — сказал стороживший его парень. — Пластинки останутся в сохранности, просто будет устроен небольшой беспорядочек.
И он повернулся, чтобы посмотреть на своего компаньона, который ногой сгребал в кучу пластинки, а они переваливались и скатывались вниз, расползаясь по новому кафельному полу.
— Уж коли намечается торжественное открытие этого заведения, — проговорил сторож Мартина, — то почему бы не снизить цены на некоторые диски для первых покупателей?
— Хорошая идея, — согласился его напарник и, вытащив из кармана красный фломастер, направился к секции классической музыки. Методично, беря один альбом за другим, он зачеркивал толстой чертой старую цену — шесть долларов девяносто пять центов и ставил новую — девяносто девять центов.
Поменяв цены, он продолжал освобождать полки от пластинок, пока не набралось несколько кучек, затем ногой раскидал диски по всему полу, основательно перемешав их. После этого вынул другой фломастер и прочертил черные линии на стеклянном прилавке и стенах. Утомившись, взял висевший здесь же небольшой огнетушитель и направил пенящуюся струю на уже опустошенные полки. И наконец, открыв стеклянную витрину, беспорядочно разбросал по всему полу иглы и прочие принадлежности для стереопроигрывателей.