Короткий, но емкий рассказ Артема глубоко ранил Ингу.
Она даже представить не могла, что ситуация на островах столь ужасающая.
Смерти людей, как и поведение машин не укладывались в голове, все ее существо протестовало, но это уже свершилось, теперь даже действия дельфов уже не выглядели столь эгоистичными. Что обитатели водной стихии могли поделать с бурной промышленной деятельностью машин? Инга мгновенно вспомнила, как неуклюже двигался Главный на суше.
Но трудности дельфов меркли перед трагедией, постигшей население островов.
Что сказать Артему?
Банальные фразы сочувствия застревали в горле. Инга подняла взгляд. Он ведь мой ровесник… А сколько пережил, какое горе испытал!
Видимо, чувства отразились в ее взгляде, в выражении лица.
Артем потупился. Он с трудом сдерживал остатки эмоций, рвущихся на волю, а Инга как будто гасила его боль, она не произнесла ни слова, наступила тишина; ни он, ни она не решались нарушить затянувшееся молчание, как вдруг где-то далеко дробно ударили частые звуки, тишина всколыхнулась, в горах отозвалось эхо, басовитой судорогой, отдающейся легкой вибрацией камня, прокатилась серия разрывов, и звук перестрелки внезапно рассыпался ритмикой ожесточенного боя.
Артем вскочил.
Инга толком не успела ничего понять, ведь звуки выстрелов не несли для нее очевидного смысла, а он, действуя со сноровкой хорошо подготовленного бойца, уже надел тяжелые элементы боевой брони, схватил оружие, но в последний момент все же задержался, хотя все его существо рвалось сейчас туда, где разгоралась яростная перестрелка.
– Держи! – он протянул ей тяжелый автоматический пистолет системы Ганса Гервета. – Здесь ты в безопасности, но… не помешает!
– Я не умею им пользоваться…
– Все просто. Крепко сжимаешь в руках, наводишь на цель, указательным пальцем давишь на бугорок сенсора.
Артем буквально разрывался на части, это было видно в каждом его движении.
– Иди, – Инга интуитивно поняла его состояние.
– Дождись! Не уплывай! Я вернусь! – последние слова Артема смешались с отдаленным эхом выстрелов.
* * *
Здесь ты в безопасности.
Многое лежало за гранью понимания, вне жизненного опыта Инги.
Она села на камень подле теплого источника, оперлась спиной о скалу, затем положила тяжелый угловатый пистолет немного в стороне от себя.
Ей было страшно. Не за себя, за Артема, который так истово рванулся навстречу смертельной опасности.
Инге еще многое предстояло постичь, но уже сейчас скупой, исчерпывающий, пронзительный рассказ юноши, заставлял ее вслушиваться в рассыпающиеся эхом звуки.
Там шел бой.