– Как конкретно призывает? У вас есть материалы аудиоконтроля?
– У нас есть показания трех свидетелей.
– О господи! Люди вышли из подпольных молелен и стали ходить в мечеть! Как думаете – те, кто держит эти подпольные молельни, сильно обрадовались этому?
– Вы хотите сказать, что его подставили?
– Именно это я и хочу сказать! До каких пор вы будете вставлять нам палки в колеса! Почему вы занимаетесь легальной мечетью и не пытаетесь прикрыть подпольные?!
– У нас есть материал, мы обязаны принять по нему меры. Это ваш источник?
Можно было бы сказать "да". Но, во-первых это было неправдой, во вторых – эта информация моментально оказалась бы на улицах. Из БЭИ, равно как и из других ведомств, которые не принимали специальные меры по контрразведывательному обеспечению своей деятельности – информация текла рекой.
– Нет. Но нам нужно поговорить с выдворяемым.
– Пожалуйста. Только недолго, мы почти закончили.
– И без свидетелей. Пусть лучше эти двое подержат дверь, неровен час, сюда ворвутся…
Мулла был высоким, с короткой бородкой, в дешевых, с толстыми линзами очках, выглядел каким-то растерянным. Мантино он не показался опасным и тем более – злоумышляющим.
– Добрый день, сэр – сказал МакДугал, подходя ближе – я вижу, что вы не нашли общий язык с Бюро Эмиграции?
Мулла пожал плечами.
– Все в руках Аллаха.
– Да, все в руках Аллаха. Это лейтенант Мантино специальный агент, мой напарник.
Рука муллы была сухой и твердой, рукопожатие – крепким
– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, сэр. Это возможно?
– Если только меня не уведут до этого.
– Не уведут – МакДугал достал из бумажника фотографию – скажите, вы когда-нибудь видели этого человека.
Мулла взял фотографию, поправил очки, всмотрелся
– Этот человек – мертв?
– Увы, это так.
– Он – правоверный?
– Мы считаем что да.
Мулла вернул фотографию, закрыл глаза, губы его зашевелились. Он читал Фатиху, молитву, которую положено читать над умершим правоверным, агенты молча ждали.
– Он так и не погребен до сих пор?
– Увы, сэр. Нам нужно вести расследование, да его никто и не забирает.
– В таком случае, я прошу вас, хоть вы и не правоверный, похоронить этого человека так, как требует этого наша вера. Вы знаете, к кому обратиться. Возможно, это благое деяние зачтется и вам и мне, и тем, кто его похоронит, на Страшном суде – а на нас и так слишком много греха, чтобы упускать возможность совершить благодеяние.
– Сэр, я не могу обещать, что это будет скоро – но в общей могиле он лежать не будет.
– Я рад это слышать. Аллах – да зачтет вам праведные дела ваши.