Всем без исключения в случае успеха были обещаны настоящие автоматы — предел мечтаний идиота. Бедовые арестанты, используя живой щит, двинулись уже третьим эшелоном. Впрочем, все торопливое шествие представляло единую толпу.
В одноэтажном штабе, наверное, находилось не более трех-четырех офицеров. Они успели унести тела погибших и плотно закрыть двери. Штурмующие, перемешавшись в толпе с больными, стали вышибать преграду. Когда двери, хрустнув, распахнулись, толпа радостно хлынула внутрь, буйство разрушения передалось всем. Нападающие стреляли во все двери, прежде чем отворить их, выламывали замки, разбивали, колотили все, что попадалось под руку, включая товарищей по болезни. Все чувствовали себя превосходно.
Офицеры куда-то исчезли: ни живых, ни мертвых. Они ушли через тыльные окна, унесли и тяжелораненых товарищей, когда стало ясно, что бандиты будут использовать для своего прикрытия душевнобольных. Оборонявшиеся перелезли через забор, перетащили раненых, обогнули полк с внешней стороны и скрылись в караульном помещении. В нем находились четыре человека.
Старшим в полку был Штукин. Но еще утром он уехал во второй караул и не подозревал о трагических событиях в полку.
Хирург Костя сделал операции и отвез раненых в городскую больницу. На обратном пути его и поймали безумцы.
Автандил сиял и еле скрывал восторг и бурлящее тщеславие под маской божественности. Ему хотелось тут же выстроить безропотные колонны подданных, а впереди свою гордость — новорожденную гвардию, которая только что получила в руки чудненькие автоматы. Он, конечно, понимал, что это желание пока невыполнимо. Но главная мечта сбывалась прямо на глазах: рождалась, словно проклевывалась из яйца, новая суверенная республика. Его республика!
А Ольгу захватили в радийной машине в тот самый момент, когда она пыталась сообщить в дивизию о нападении на полк. Ее не поняли и решили, что речь идет о сбоях на линии.
Ольгу вытащили, Вулдырь под хохот толпы объявил, что она нравится ему как женщина и он непременно добьется ее взаимности. А пока для достижения кондиции запрет ее в продуктовом складе. Он так и сделал, а ключ положил себе в карман.
— Только не съешь все продукты! — пошутил он.
Но гордая Ольга даже не взглянула на него. Она знала, что Лаврентьев спасет ее и сурово накажет обидчика.
Потом Вулдырь направился на склад оружия. По пути ему попадались возбужденные люди в больничных халатах, у многих на шее висели автоматы.
Худшие предположения Вулдыря подтвердились: склад был пуст. Вокруг лежали пустые ящики, вскрытые жестянки от патронов. Вдруг затрещали выстрелы, очереди разрывали воздух, казалось, вот-вот со стадиона, где стреляли особо рьяно, потекут густые ручьи крови.