Командир несуществующего полка подполковник Лаврентьев, разумеется, находился тут же, в нескольких шагах, ожидая, когда до него дойдет очередь. О прибытии десанта ему сообщили всего лишь за час, и он уже не знал, радоваться ему или скрежетать зубами от горькой досады.
Наконец коротышка повернулся к Лаврентьеву. Погоны его были пустыми, но подполковник прекрасно знал, что звание у невысокого гостя генеральское.
— Командир бывшего полка подполковник Лаврентьев.
Чемоданов дернул уголком рта.
— Бывший командир полка Лаврентьев! Существенная разница, не правда ли?
— Сверху виднее, — ответил Лаврентьев, чувствуя, как накатило опустошение и одновременно странное облегчение.
— Вышла небольшая накладочка. Полк не расформировывается, а продолжает выполнять свои задачи. Для этого и пополнение прибыло. Единственное, что аккуратно срезается верхушечка, — разъяснил ситуацию генерал и усмехнулся собственной остроте. — Так что можете успокоить своих офицеров.
— Они спокойны. Я эту чушь им не говорил.
— Это была не чушь! — резко отреагировал Чемоданов, но развивать мысль не стал. — Стройте офицеров. Я им доведу приказ о вашем отстранении от должности.
Лаврентьев повернулся к безмолвному Штукину:
— Гена, построй полк. Я здесь больше не командую.
Майор кивнул.
— Становись! — скомандовал он тусклым голосом.
И три десятка офицеров и прапорщиков, которые с усталым безразличием наблюдали за происходящим, выстроились в одну шеренгу. Чемоданов вразвалку прошел вдоль строя, орлиным взором щупая бронзоволицых среднеазиатцев.
— А где мой племянничек? — недоуменно спросил он. — Где рядовой Чемоданов?
— В столовой! — машинально ответил Штукин. — Прапорщик Евстигнеев! Сюда его! Молнией!
Никогда еще рядовой Чемоданаев не передвигался так быстро по поверхности нашей планеты. Армейские шлепанцы мешали ему делать быстрые шаги, задники их щелкали по голым пяткам, доставляя ощутимое неудобство. Но воин понимал, что на сей раз надо постараться: случилось событие из ряда вон выходящее — его хочет видеть московский генерал.
Он приблизился к человеку с малиновым лицом и замер перед ним. Прибывший гость не показался ему, и Чемоданаев пожалел, что так опрометчиво торопился.
А генерал нахмурился, пожевал сизыми губами и пробормотал:
— Странно, почему он такой чернявый? Проклятые монголо-татары… — Он заметно расстроился. — Твой отец кто?
— Кяризчи, — ответил Чемоданаев, думая, как бы быстрее смыться от коротышки.
— Кто? — не понял генерал.
Солдат повторил и пояснил:
— Дырки делает в земле. Для воды…
— А дед кто?
— И дед — кяризчи…