«Как нехорошо получилось», — опечалилась Оля, кинулась вслед, остановила его, ухватив за кончик форменной рубашки (хотела было за локоток, да не решилась: рукава у рубашки короткие, а хватать мужчину за оголенные места — ой как небезопасно!).
— Подожди, ты даже не выслушал меня…
Костя остановился, честным, незамутненным взором посмотрел на девушку.
— Я же обещала назначить тебе свидание! Если ты не против, давай посидим у меня.
— Хорошо, — согласился он, и даже очки его засияли от нескрываемой радости. Ведь добрей Кости, и это не секрет, не было в полку человека. — Хорошо, — еще раз повторил он. — Я только спиртику немножко принесу, ладно?
Оля пожала плечами.
— Без этого нельзя?
— Я быстро!
И Костя по кличке Разночинец тут же исчез. Его несли крылья любви, а если эта любовь хоть чуть-чуть взаимна, то человек способен на многое, например в мгновение ока преодолеть любые расстояния. Что и сделал бравый капитан. Не прошло и минуты, как он уже скребся в дверь. Олечка открыла, с немым укором посмотрев на гостя с газетой, свернутой «под колбасу». Но на капитанском лице читалось такое благоухание чувств, что она тут же его простила. Правда, у нее закралось сомнение: а не от предвкушения ли выпивки блаженствует товарищ? Но нет же, ведь он столько стихов посвятил ей! И Ольга на мгновение представила Константина своим мужем. Они как раз стояли против зеркала. Оба глянули на свое отражение, оно тоже, в свою очередь, покосилось на них, но ничего не сказало. Выдал Костя, он был чувствительным малым и понимал мысли, что называется, с лета:
— А мы с тобой могли бы быть неплохой парой!
Он выкатил из газеты бутылку немыслимого портвейна, смущенно заметив, что ничего другого достать не смог, но в следующий раз они обязательно станут пить шампанское. И Ольге захотелось ответить, что следующего раза не предвидется, но она сдержалась, спросила, будет ли он ужинать. Костя поспешно отказался.
Ольга резонно заметила, что спирт надо обязательно закусывать, достала полковые консервы, положила на стол, Костя открыл «тунца в масле». Тут же появились две чашки — Оля извинилась, что хрусталя не было, а Костя не преминул заметить про следующий раз, «непременно с хрусталем». Он налил ей вина, себе — спирту, слегка разбавил водой.
— Я хочу выпить за твое счастье, — сказал он.
— Почему именно за мое? — спросила она.
— Ну не за наше же, — усмехнулся Костя. — Если ты будешь счастлива с ним, и мне будет хорошо. Поверь. За твое счастье! — закончил он.
— Врешь ты все! — улыбнулась она, и глаза ее вдруг просияли. — Ты будешь радоваться, если я выйду за него замуж?