Дожевывая мясо, Зияутдин спросил
— Кто разбирается в оружии шурави?
Встал один из моджахедов.
— Я, амир. Я учился этому у шурави, да простит мне Аллах.
Амир ткнул пальцем в искореженный пулемет русских. Утесов у душманов еще не было, два удалось добыть, но их сразу отобрали, один направили в США, другой — в Китай для изучения. Правда китайцы пообещали, что как только изучат — наладят производство и дадут такие же пулеметы им. Но верилось с трудом — особенно после мучений с клинящими китайскими ДШК.
— Починить сможешь?
— Нет эмир. Слишком сильно покорежен пулями братьев, надо запасные части, а их у меня нет.
— Это плохо…
Амир огладил отросшую бороду
— Есть кто-то из этих мест? Кто-то знает местность?
Молчание подтвердило худшие опасения. После гибели пакистанского майора или по сути никто не командовал, и они могли даже сбежать — но они не делали этого, потому что впереди были шурави. И была высота…
— Тогда делаем вот что — амир глянул через плечо на плюющуюся огнем высоту — наступаем только с одной стороны. С этой. Ты — сможешь достать отсюда русских?
— Нет, эфенди… — покачал головой снайпер — слишком темно.
— Но по вспышкам бить сможешь?
— По вспышкам бить смогу, и да направит мою руку Всевидящий.
— Омен. Остальные — атакуем плотной группой. Поднимаемся следом за этими — но поднимаемся осторожно, не стреляем. Потом, как эти дрогнут — идем на прорыв. Только с этой стороны нам важно подавить шурави и ворваться на их позиции. Кто хорошо кидает гранаты?
Трое подняли палец.
— Ты, ты и ты. Вам братья, нужно действовать гранатами. Мы все отдадим вам весь запас, оставив у себя по одной. Как только мы подберемся — остальные открывают огонь и прикрывают вас. А мы — кидаете гранаты. Ни гранат ни патронов не жалеть. Если мы возьмем позицию — смоем вину кровью и вы снова станете муджахеддинами а я вашим эмиром. Все понятно? Аллах с нами!
— Аллах с нами…
Волчьей цепочкой они спустились в распадок, залегли. Там стонали раненые, никто им не помогал — все равно тот кто погиб на пути Аллаха становится шахидом. а шахада — ничуть не менее ценна. чем победа. Если доживут до той поры, пока бой кончится — Аллах так решил, если же нет — тоже такова воля всевышнего.
Оттуда, из распадка они поползли. Это были совсем не фанатичные малолетки, желающие умереть за Аллаха и оказаться в раю — это были опытные, пролившие немало крови боевики, за многими из которых было личное, персональное кладбище. Они ползли — и одного клюнула случайная пуля, вырывая из рядов живых, он ткнулся лицом в снег и замер. Остальные на это не обратили внимания, они продолжали ползти…