По приказу командующего сектором подполковника Востротина к атакуемой высоте выдвинулся резерв — тот, который у него был, больше не было. Не было потому, что людей не хватало и существующими силами, при таком рельефе местности, да еще и в темноте они могли плотно закрыть разве что треть их сектора ответственности. Но последнее, что смог — подполковник выделил, к атакуемой высоте ушел разведывательный взвод под командованием старшего лейтенанта Алексея Смирнова.
Два с лишним десятка человек идут по стылой, каменистой тропе — снег на ней не держался, снег сдувал, смахивал ветер. У каждого в РД, на плече в цинке — боеприпасы, не только для себя, но и для тех, кто сейчас сражается, стоит насмерть там. Грохот выстрелов все ближе, да каких там выстрелов — сплошной треск очередей, прерываемый уханьем артиллерийских разрывов. У всех только одна мысль— успеть, дойти до того как сомнут.
И — страшно.
Духов они увидели внезапно — вышли им во фланг. Сам Смирнов увидел — голый склон, камни, снег — и мирно сидящий десяток душманов, готовящихся вкусит то, что послал им в своей великой милости Аллах. Для душманов встреча была так же неожиданна, как и для десантников. Но десантники очухались все же раньше…
— Взвод! К бою!
Команда потонула в грохоте автоматных очередей.
— Шурави! Ай, шурави!
Зияутдин, только что раненый, но легко, был вынужден принять на себя командование, после того как погиб Самсор. Самсор был смелым, он почитал Аллаха и никогда не уклонялся от боя с неверными, это был тот амер, за которым Зияутддин пошел бы в огонь и в воду. Но и его вырвали из жизни пули шурави, Аллах даровал ему шахаду — а у Зияутдина впервые в его жизни начали закрадываться сомнения в вере. Если Аллах всемогущ, почему он не дарует им, истинным муджахеддинам, идущим по пути джихада победу? Разве он не волен на всеми вещами, в том числе и над оружием неверных? Почему в таком случае, он не прикажет ему замолчать, чтобы его воины могли бы добыть оружие и захватить высоту? Разве они это делают не во имя Аллаха?
Самсор пошел в атаку и Самсор погиб. Муджахеддины стащили их вниз, Самсор и залитого кровью Самсора, но не так сильно раненого как казалось Зияутдина, и теперь Зияутдин впал в уныние.
Один из сидящих рядом пуштунов начал разводить огонь.
— Нужны шайтан-трубы. Много шайтан-труб — сказал второй — иначе мы все здесь умрем.
— Ты боишься принять шахаду? — спросил Зияутдин?
— Я воин. Я не боюсь смерти, но и не тороплю ее — с достоинством ответил пуштун — если ты желаешь умереть, почему ты сидишь здесь, с нами? Иди и умри, на этой горе, пусть Аллах вознесет твою душу в рай.