Из поредевшей толпы вырвался великан покрупнее давешнего одноглазого поединщика и полез на богатыря, но и на великана доброе слово нашлось:
– Озеро тебе в рот!
Великан мгновенно раздулся, лопнул, и потоки воды с карасями и лягушками окатили драбаданцев, все еще пытавшихся оказать противодействие, – Жихарь почувствовал во всем теле страшный зуд.
«А ну–ка я их усыплю!» – решил он и заорал совсем не колыбельным голосом:
Спи, дитя, во мраке ночи,
Дай и мне поспать!
Твой отец – простой рабочий
И батрачка мать!
Много, много пострадали
Мы за жизнь свою,
Да и ту давно отдали
В классовом бою!
Но то ли запел он неласково, то ли происхождения колдуны были другого, только спать они не повалились, стали кучковаться и шептаться, и от этого шепота у богатыря что–то вступило в поясницу, да больно!
Он рассерчал и решил покончить со всеми разом:
Ай чи–чи, ай чи–чи, Полетели кирпичи, Полетели, полетели – На головку сели!
И сам едва успел увернуться от удара сверху. Принца же и Будимира защитил от кирпичного града Бедный Монах своим дырявым зонтиком.
Головы у многих колдунов оказались на диво прочными, но заклинать они уж более не пытались.
И тут как будто невидимая лапа сжала богатырское сердце – про главного–то колдуна он забыл! Только и хватило сил повернуться к нему.
Старик, старик, старик, Борода твоя горит!
Храпоидол стал шлепать руками по пылающей бороде, а сердце у Жихаря отпустило.
– Ладно, – сказал Жихарь. – Берег я эти слова для лютейшего врага, да, видно, такая твоя доля: чтоб тебе ежа против шерсти родить!
Долго, долго катался Всем Злым Делам Начальник по сухой траве – орал, верещал, винился, каялся, но ведь у ежа никакая не шерсть, а колючки!
Лю Седьмой визгливо хохотал, а сердобольный Яр–Тур хотел было добить несчастного кинжалом, но тут из–под хламиды Храпоидола выкатился здоровенный ежик и сразу же деловито и шумно потопал в лес: на носу зима, а ничего еще не заготовлено!
– Воистину, вы князь чародеев! – не упустил случая поклониться Лю Седьмой.
Жихарь покраснел.
– Да ну, куда мне. Это же просто поговорки ругательные, только ложка им силу дала…
– Не ложка, высокочтимый, а чудесный жезл Жуй!
Такое название Жихарю не полюбилось: ваджра лучше, – хоть и неведомо, что это слово означает.
Тем временем оправившийся роженик вытащил прямо из земли кривую трубку вроде дверной скобы и стал в нее жаловаться и взывать:
– Айн, цвай – полицай, драй, фир – гренадир…
Слова были незнакомые, но все равно Жихарь понял, что вызывает главный колдун на подмогу стражников и военную дружину.
И не замедлила явиться дружина.