– Это верно, – вздохнул Принц. – Помнится, мне мой наставник тоже как–то велел натаскать побольше воды, так поверите ли, что самая обыкновенная метла при надлежащем заклинании…
Принц умолк, остановился и поднял что–то с обочины.
– Подкова, что ли? – обрадовался Жихарь. Яр–Тур протянул открытую ладонь.
На ней лежал осколок зеленого стекла. Жихарь взял осколок и посмотрел на свет. Стекло было такое чистое и прозрачное, словно и не стекло, а смарагд.
– А вон еще, – указал Принц. – Должно быть, здесь проходил богатый обоз.
Как вы думаете, это серебро?
Он поднял и показал богатырю тоненький сморщенный листочек, с виду и вправду серебристый.
Жихарь не поленился опуститься на четвереньки и внимательно оглядеть дорожную пыль.
– Чудной какой–то обоз, – сказал он. – Телеги–то, видно, волоком тащили – дорога не ископычена. А колеса, колеса!
Следы колес были шириной в добрую пядь, к тому же покрыты узором в елочку.
– А это что такое?
На сей раз в руке у Принца была белая палочка, мягкая, словно из бересты, обугленная с одного конца, набитая мелкой сухой травой с противным запахом.
– Ну, это волхвы жертвенный дым воскуряли! – определил Жихарь, а сам подумал: «Кабы так!» Он уже сообразил, что начали сбываться предостережения возможного шурина, но виду показывать не хотел, потому что вино внутри было очень крепкое и бесстрашное. – Выбрось эту дрянь, да пойдем себе дальше, – посоветовал он побратиму. – Или, может, боязно?
– Другому бы дорого стоили эти слова, – сказал Принц, выкинул странные находки и догнал богатыря. Они шагали плечом к плечу и вовсе не обращали внимания на то, что петух Будимир тревожно, по–орлиному клекочет…
Вокруг становилось все хуже и хуже. Вот уже и сосенки начали расти не как попало, а ровными рядами, и небо внезапно потемнело, из полуденного сделалось вечерним, и среди деревьев замелькали подозрительные по яркости огоньки. «Посмотрим, кто первый повернет!» – подбадривал себя Жихарь и вдруг споткнулся – в ногу что–то пребольно кольнуло.
– Пожалел добрых сапог, старый сквалыга, – пожаловался Жихарь, остановился и подогнул ногу, чтобы посмотреть, велик ли обуви урон.
На него глянула босая ступня, а в руке остались истлевшие кожаные ошметки.
Богатырь выпрямился. Стало как–то не по–хорошему легко и свежо.
Еще бы не свежо – голому–то! Да, стоял Жихарь нагишом и по колено в куче мусора, бывшей вот только что кольчугой, одеждой, сапогами, мечом, кистенем, припасами, самострелом. Будимир покинул непокрытую рыжую голову и слетел на дорогу с самым осуждающим видом. Своей боевой косы птица тоже лишилась.