Алине стало безумно жаль брата и страшно за его судьбу.
— О, Ричард, прости, ты оказался в сетях, и все из-за того, чтобы спасти меня!
Он улыбнулся самой добродушной своей улыбкой:
— Я бы не раздумывая сделал сейчас то же самое, Алли.
— Я знаю. — Алина не сомневалась, что он так и поступил бы: несмотря на все его недостатки, он все же был отчаянно смелым. Казалось ужасной несправедливостью, что он очутился в таком безвыходном положении, едва успев вернуть себе графство. Конечно, он был вовсе не таким графом, как хотелось бы Алине, но той участи, которая грозила ему, все равно не заслуживал.
— Ну что же, выбор у меня потрясающий, — сказал Ричард. — Либо я остаюсь в монастыре до тех пор, пока герцог Генрих не станет королем, либо меня вздернут за убийство. Я бы, конечно, предпочел стать монахом, если бы вы, монахи, не ели так много рыбы.
— Можно поискать и другой выход, — сказал Филип.
Алина с надеждой посмотрела на него. Она не зря подозревала, что у приора созрел какой-то план, и отдала бы все на свете, лишь бы он помог спасти брата.
— Ты можешь принести покаяние в убийстве, — продолжал Филип.
— А рыбу надо будет есть? — дерзко спросил Ричард.
— Я сейчас думаю о земле обетованной, — сказал Филип.
Все молчали. В Палестине правил король Иерусалимский Болдуин III, христианин французского происхождения. Земля эта подвергалась постоянным нападениям со стороны мусульманских стран, особенно Египта — с юга и Дамаска — с востока. Отправиться туда на полгода или на год и вступить в армию, защищающую христианское королевство, было бы своего рода покаянием, которое человек мог принести, чтобы очистить свою душу от тяжкого греха убийства. Алина почувствовала приступ нервной дрожи: не всякий возвращался из земли обетованной. Но ей всю жизнь приходилось переживать за Ричарда, пока тот воевал, и там, на земле обетованной, могло быть ничуть не опаснее, чем в Англии. Да, ей придется вновь поволноваться, но к этому она уже почти привыкла.
— Королю Иерусалимскому всегда нужны люди, — сказал Ричард. Каждые несколько лет посланцы Папы объезжали страну, рассказывая о славных битвах в защиту христианства, вдохновляя юношей отправиться на землю обетованную сражаться за идеалы святой Церкви. — Но я только-только вступил во владение графством. Кто-то ведь должен править всем этим, пока меня не будет.
— Твоя сестра возьмет на себя сей тяжкий труд, — сказал Филип.
Алина почувствовала, как перехватило дыхание. Филип предлагал, чтобы она заняла место графа и правила, как когда-то ее отец… Поначалу слова приора обескуражили ее, но, как только она взяла себя в руки, ей стало очевидно: другого выхода не было. Когда мужчина отправлялся на землю обетованную, в его владениях обычно распоряжалась жена. Но поскольку Ричард был вдовец, его вполне могла заменить родная сестра. И уж она-то стала бы править так, как ей всегда казалось должным: по справедливости, со знанием дела и с выдумкой. Она сможет сделать все, что не удалось Ричарду. Сердце ее учащенно забилось при одной только мысли об этом. Сколько всего нового можно было испробовать: пахать на лошадях, а не на быках, засевать овес и горох с осени, чтобы уже весной получать урожаи. Она расчистит новые земли под зерновые, разрешит собирать новые рынки, откроет, наконец, каменоломню для Филипа…