— Этот человек… — стал лихорадочно придумывать Диланян, — мой пациент. У него был острый пиелонефрит, и я его оперировал. После этого…
— …Мы отметили мое чудесное спасение руками доктора, — широко улыбаясь, подхватил многоопытный швейцар. — Именно в этом заведении.
— Мы зайдем, купим бутылку колы, — стараясь казаться невозмутимым, сказал Ашот.
Ситуация вернулась под контроль мужчин, Карине счастливо улыбнулась, убедившись, что здесь есть лишь отношения «врач — пациент» и сами мужчины даже не подозревают, что это за заведение. Кола была куплена, выпита под насмешливым взглядом швейцара, и процессия со свадебным платьем выдвинулась в сторону дома невесты.
Акт 3. Вручение платья и армянские традиции
— Вообще-то, согласно традиции, я не должен подниматься к ним, — задумчиво сказал Ашот. — Но вообще-то…
— Че-то мне сцыкотно одному, Ашот, — испугался Диланян. — Я их не знаю, традиций не знаю, как так?
— Ну, ладно… В Армении много традиций, скажем, что по карабахской традиции мне надо подняться!
— Уф… Ну, хорошо.
— Здравствуйте, да войдет моя нога добром в ваш дом, мира этому дому, процветания и всяческого добра! — выпалил Диланян в лицо большого усатого мужчины.
— Добрый день, добрый вечер, словом, не стойте, проходите! — обрадовался усатый. — Вы кто будете?
— Я есть неженатый брат! Я привез вам, согласно древней и красивой армянской традиции, платье невесты, а вы должны подарить мне подарок! — Князь волновался больше, чем во время своего первого обрезания.
— Подарим, подарим, — ничуть не смутился усатый. — Проходите, дорогие нашему сердцу и разорители нашего стола!
— Вы, видно, хозяин этого очага. Вот, возьмите сей напиток, который армяне дарят друг другу при каждом удобном и неудобном случае уже много-много веков.
Диланян явно забыл, что производству коньяка в Армении чуть больше одного века. Всеармянский центризм потихоньку брал верх. Но хозяин был взволнован не меньше, дочь все-таки замуж отдавал.
— Я вижу, что вы с уважением входите в мой очаг, — принял патриархально-отеческий вид усатый. — Это моя жена, мать невесты, это маленькая сестра невесты, это… это… это…
Перечисление родни невесты заняло около десяти минут.
— Я рад и счастлив, — начал Диланян, — лицезреть прекрасную маму невесты, которую на улице я бы принял за ее младшую сестру…
Женщина лет пятидесяти смутилась, покраснела и, довольная, сделала что-то вроде книксена.
— Также я испытываю удовольствие видеть другую благочестивую дочь сего благородного, честного и традиционного семейства. — «Другая дочь» внимательно посмотрела на Диланяна.