Неожиданно мутноглазый поднялся со своего места и подсел ко мне поближе, дружески положа руку мне на плечо.
— А ведь ты не такой как они, человечина, — тихо сказал он, кивнув на пленников. — Не хомо, и даже не ликан. Ты что-то другое. И, похоже, я знаю, что именно. Ты не боишься и поэтому пахнешь по-другому. И люди, и ликаны, и даже мы перед смертью пахнем страхом. Ты — нет. Ведь это не Охотник сейчас лежит в мешке, верно?
Я молчал. Я был слишком занят, глядя в окно и пытаясь запомнить повороты дороги.
— Верно, — ответил за меня вампир.
Его вонючее гнилостное дыхание щекотало мне ухо и достигало ноздрей. Не иначе кровосос считал ниже своего достоинства чистить зубы после приема пищи. А кровь имеет свойство гнить и вонять. Особенно кровь, смешанная со слюной и отрыжкой. Это я сейчас прочувствовал на себе, но сделать ничего не мог — ствол короткого автомата упирался мне в ребра, да и второй вампир не дремал, хотя, судя по его взгляду, не одобрят фамильярности однополчанина с низшим звеном пищевой цепочки.
— И пока яйцеголовые догадаются, что мы привезли им не пилюлю бессмертия для сильных мира сего, а просто кусок падали, я первым напьюсь твоей крови, Охотник. Потому что вряд ли простому солдату дадут ее когда-нибудь попробовать. Как ты думаешь, я прав?
Я думал, что мутноглазый был прав. Если каждый член абсолютно любой группы станет всемогущим, то в ней не останется вожаков. Такое положение вещей вряд ли устроит тех, кто стоит наверху. Поэтому вампиры с оборотнями не постеснялись пренебречь многовековыми законами Маскарада и Равновесия, лишь бы добраться до меня. И мутноглазый прямо сейчас впился бы мне в шею, если б не боялся вопросов, которые непременно возникнут у его сородичей по поводу такого странного поведения.
И если бы он не сомневался в своих предположениях.
Я чувствовал, что вампир пытается если не вызвать меня на откровенность, то хоть немного расшевелить, заставить говорить и тем самым подтвердить его догадку.
Но я не доставил ему такого удовольствия.
Я повернул голову и прямо посмотрел ему в глаза. А потом сказал:
— Отвали, мутноглазый. И пасть закрой, несет из нее как из параши.
Я сильно рисковал — что стоило вампиру нажать на спусковой крючок или просто, не тратя патронов, снести мне голову ударом лапы? Но, с другой стороны, если нас везли куда-то, значит, на то были особые инструкции. За нарушение которых в любой военизированной структуре полагается взыскание с последующим разбором что, да как, да зачем. И если вампир сразу не впился мне в горло, значит, с нарушителями у кровососов особо не церемонились.