— Ну вот, что я говорил, — хмыкнул ликан. — Только зря зверюшку мучил.
— Заткнись, — посоветовал я ему. После чего смотал ремень с левого бицепса, застегнул его и склонился над подрагивающим телом девушки. — Ты как?
Тошнить ее уже перестало, но чувствовала она себя очень неважно. Думаю, больше от стыда за то, как она сейчас выглядела, полежав в своем костюмчике на полу, загаженном подсохшим дерьмом оборотня и клочками гниющей плоти его жертв.
— Пошел ты…
— Извини, я не знал, что сам могу. К тому же, думаю, второй браслет мог отхватить мне вторую руку, если б я применил магию исцеления.
— Отвяжись, а?
— Ладно, понял. Но все равно — спасибо.
Она не ответила.
Ее можно было понять. И, наверно, попытаться что-то объяснить. Но — не сейчас. Потому что в коридоре явственно бухали по плиточному полу подкованные берцы, хлопали двери камер, слышались стоны и крики людей и нелюдей, которых силой выталкивали наружу…
— Началось, — хмуро сказал ликан. — Если столкнемся на арене, Охотник, уж не обессудь, ничего личного. Но я постараюсь держаться от тебя подальше. Себе дороже.
— Да уж, постарайся, — криво усмехнулся я, прикидывая шансы пробиться сквозь тех, в кованых берцах, что приближались сейчас по коридору к нашей камере. Черт, хоть бы полчаса, чтобы прийти в себя после кровопотери! Чтоб голова перестала звенеть как шаманский бубен, а из тела ушла омерзительная слабость…
— Ты Охотник?
Она поднялась с пола и сейчас смотрела на меня своими омутами, словно затягивая в их зеленую безраздельную глубину.
— Да.
Я не успел ее остановить. Девушка поднесла ко рту тоненькое запястье и, рванув зубами синюю жилку, бьющуюся под нежной кожей, протянула мне руку. На ее предплечье стремительно расплывалась красная клякса.
— Пей.
— Ты что? Зачем?!
— Пей. Тебе это нужнее сейчас. Иначе не спасешь остальных…
Я стоял не решаясь пошевелиться.
— И меня, — тихо добавила она.
Это решило дело. Рус говорил, что я могу обходиться без крови. Но, видимо, без крови не могли обходиться мои мечи. Я чувствовал, как у меня торжествующе завибрировали обе руки, как только я приник губами к ее запястью.
Я постарался взять немного, самое необходимое. После чего кончиком языка дотронулся до ее раны — и сразу почувствовал, как останавливается кровь. Похоже, ликан был прав — регенерация ткани произошла почти мгновенно.
— Тебя как звать-то, девочка? — спросил я, набрасывая на плечи свою куртку и утирая губы ее рукавом.
— Маргарита.
— Спасибо тебе.
Я почувствовал, как по венам от живота словно разливаются горячие реки, причем два основных потока были направлены в руки. Мечи Крови требовали пищи — если не извне, так изнутри. Страшное оружие. Благословение? Или пожизненное проклятие?