Граф Ежи резко размахнулся — и забросил сумочку вместе с гранатами и автоматом в Вислу. Затем осторожно двинулся вперед.
— Бегите! — резко сказал он по-русски — и в этот момент бандиты бросились на него. Как он и рассчитывал — русская речь сорвала их с места.
Возможно, будь он простым полициянтом или офицером местной безпеки[34] — и лежать бы ему под этим мостом с выпущенными кишками и перерезанным горлом. Но в русской армии всем, даже младшим чинам, давали САМБО и САКОНБ[35], а желающим вместо простонародного САМБО — Сават. Несмотря на то, что время рукопашных схваток и холодного оружия давно кануло в прошлое — знать это считалось нужным.
И поэтому граф в нужный момент резко ушел влево, пропуская мимо себя нож, подножкой сбил с ног одного и оказался лицом к лицу со вторым. Тот сделал бестолковый выпад вперед, провалившись всем телом — граф поймал вооруженную ножом руку, захватил ее и прижал к телу, а правой рукой нанес прямой удар по сонной, мгновенно выбивший сознание из бестолкового противника. Отпустил, развернулся, чтобы оказаться лицом к лицу со вторым — но тот, бросив нож, уже улепетывал со всех ног из-под моста…
Девушка молча ждала, она даже не пыталась убежать. Только сейчас, чуть отойдя от горячки рукопашной схватки граф понял, насколько она красива. Такие совершенные создания рождались только в аристократических семьях — и даже родинка на щеке была всего лишь еще одной гранью очарования.
— Пойдем! — было не до политесов, граф просто схватил ее за руку и бесцеремонно потащил за собой. Она подчинилась, и даже не попыталась сопротивляться. Так, полуведя, полутаща ее, граф дошел до оставленной им машине, слава Деве Марии, она все еще стояла на месте и даже без подсунутой за стекло квитанции штрафа за неправильную парковку. Припавший к земле хищный итальянский стальной зверь приглашающе мигнул фарами
— Хорошо москали платят за предательство…
— Неплохо — согласился граф Комаровский — ты еще моего дома не видела. Тоже москали за предательство подарили. Садись!
Лихо стартанув с места, граф вывернул на Зигмунта Слонимского, потом, с нарушением правил ушел на широкую, забитую машинами Маршалковскую. Пусть его лежал в один из тихих варшавских уголков — парк Императора Александра Пятого, разбитый на деньги его Величества рядом с ботаническим садом. Там можно было спокойно поговорить, без назойливого внимания любопытной публики.
Найдя место для парковки граф как всегда лихо заправил туда свою машину, прижав недовольно взвизгнувший тормоз в последний момент. Изумительно крешендо восьмицилиндрового итальянского форсированного мотора оборвалось на полуслове.