— Успокойтесь, сударь… — недоуменно сказал я — что с вами?
— Вы… русский?
— Русский — я все больше не понимал.
— Русский? — переспросил Хаим — на самом деле русский?
— И в самом деле русский. Чистокровный. Возможно, во мне течет малая толика других кровей, но как минимум на три четверти я русский, это несомненно.
— Но… осмелюсь спросить, что вы собираетесь делать в Голубом дворце…
— В Голубой дворец меня пригласил Его Светлость, Шахиншах Мохаммед. Я должен вручить ему верительные грамоты. Я новый посол Российской Империи при дворе Их Светлости Шахиншаха Мохаммеда, только что прилетел из Петербурга.
Вот теперь я уже целенаправленно наблюдал за реакцией — и она мне снова не понравилась. Ужас, не наигранный, а самый настоящий страх был в глазах старого еврея, страх, который мне едко доводилось видеть. Страх, и какая-то … обреченность, что ли. Такое последний раз я видел несколько лет назад в Белфасте…
А при моих последних словах мелькнуло еще и отчаяние…
— А… как же… осмелюсь спросить… Варфоломей Петрович… Он ведь…
— Варфоломей Петрович был временным посланником я же — чрезвычайный и полномочный посол. Верней, буду им с завтрашнего дня. Я пока не вручил верительные грамоты. Но русское посольство будет работать, как и работало. А вы, получается, подданный его Величества, Императора российского Александра?
— Нет… — еврей как-то осунулся — увы нет. Я надеялся, что хотя бы Натан… но что теперь об этом говорить…
Можно было бы конечно на этом и закончить разговор. Можно было бы не обратить внимания. Но любой разведчик — он прежде всего исследователь. Исследователь зла, мерзости предательства, смерти. Да у нас такой объект исследований, другого нет. Любой хороший разведчик — это свой среди своих, он не имеет права наблюдать со стороны. Он должен жить одной жизнью с жителями той страны, где он ведет свою невидимую войну, он должен делить с ее жителями все радости и печали, он должен жадно познавать непознанное — и тогда истина откроется ему. Так истина, иногда светлая, иногда страшная, ради которой он послан — и именно так он должен познать эту истину, собрать ее по крупицам и донести, донести этот бесценный дар, этот сублимат познания до тех, кто его послал на чужбину ради этих крупиц истины.
Три-два-один…Спокойствие, только спокойствие… Три-два-один…
— Послушайте, Хаим… Если Варфоломей Петрович не смог помочь вам, то возможно смогу помочь я. Расскажите, что вас так тревожит и мы попытаемся вместе найти выход из вашего положения…
Хаим немного помолчал — было видно, что он боится даже просто рассказать. Потом решился…