Белла засмеялась.
— Да вы пьяны! — воскликнула она. — Удивительно, что еще держитесь на ногах.
— Вы ничего не понимаете.
Белла вздохнула и бросила взгляд на свои ноющие ноги. И тут внезапно Роксбери бросился к ней, встал на колени и стал массировать ее ступни. Никогда в жизни Белла не испытывала такого огромного удовольствия.
— О-о-о, — издав облегченный вздох, простонала она. — А-а-а…
— Не дразните меня, — промолвил Роксбери. Белла смущенно взглянула на него.
— Ну, скажите мне, наконец, почему вы всегда довольны и счастливы, — промолвил Роксбери.
Белла пожала плечами и откинулась на спинку стула.
— Каждое мгновение жизни неповторимо, — немного подумав, ответила она. — Каждая секунда проходит и исчезает в вечности.
— Чертовски глубокомысленно…
— Не смейтесь надо мной, иначе я замолчу.
— А я и не смеюсь. Белла закрыла глаза.
— Некоторые моменты жизни даются нам легко, они радостны, и я счастлива, когда переживаю их. Другие сопряжены с трудностями. Но я решила сохранять радостный настрой как в хорошие моменты жизни, так и в плохие. Это мой выбор. Не все в нашей власти. Мы не можем многое изменить, но мы можем контролировать свои эмоции. Я хочу быть счастливой, поэтому я стараюсь найти что-то приятное в каждом мгновении жизни.
— Значит, вы никогда не плачете?
— Еще как плачу! Это замечательное занятие. Его можно сравнить с уборкой паутины из углов комнаты. Я обожаю плакать.
Белла открыла глаза и с улыбкой сверху вниз посмотрела на Роксбери.
Он прекратил массировать ее ступню, и Белле действительно захотелось плакать. Она требовательно подергала другой ногой, лежавшей у него на коленях. Роксбери тряхнул головой, засмеялся и стал массировать вторую ступню.
— Я нарочно назначил званый вечер на день вашего рождения, — сказал Роксбери.
— Правда? С какой целью?
— Ну, я сделал это хотя бы потому, чтобы вы провели день своего тридцатилетия, эту роковую для вас дату, в моей компании. Я собирался поцеловать вас в этот день, чтобы вы не считали себя нецелованной. Но это произошло раньше.
— Значит, один-единственный поцелуй — это все, чего я достойна? — разочарованно спросила Белла, всем сердцем надеясь, что Роксбери захочет исправить такую несправедливость.
Он покачал головой, и это могло означать что угодно.
— Нет, конечно, — сказал он и достал из кармана какую-то коробочку. — С днем рождения!
И Роксбери протянул коробочку Белле. Она была завернута в оберточную бумагу.
— Спасибо, — взяв ее, поблагодарила Белла и сжала коробочку в ладонях. — Это единственный подарок, который я получила на день рождения.