А на следующий день пришел мистер Пратт с каким-то старым мужчиной. Это был папин адвокат, кажется. И мистер Пратт начал опять меня спрашивать, не вспомнила ли я, кто стоял в дверях кухни, когда Анна прятала револьвер. Я ответила:
— Точно не помню, но это был кто-то с белыми волосами.
Тут мистер Пратт посмотрел на адвоката и сказал:
— Ну, теперь все ясно, так как белые волосы только у Жоржа Брауна.
Адвокат был очень взволнован:
— Я заставлю Брауна сознаться, ведь он не мог поступить иначе, а отделается, вообще-то говоря, пустяками.
Потом они оба поблагодарили меня и сказали, что я умная девочка и судье тоже должна рассказать одну только правду. И чтобы я все-все, что могу, хорошенько вспомнила. И я вспомнила и записала все точно, чтобы рассказать судье. Только не расскажу эту историю с браслетом и с дурацкой куклой, и еще не расскажу, что я сделала, когда дядя Джо изругал меня в мамочкиной спальне и грозился посадить нас в тюрьму. Не расскажу, как я пошла в кухню, достала из ящика револьвер и через ванную комнату снова проникла в спальню. Не расскажу, как я чуть-чуть приотворила дверь, чтобы образовалась узкая щелочка, и стала целиться в дядю Джо, потом нажала такую маленькую штучку, как всегда делают в кино… Потом бросила револьвер и убежала в свою комнату.
Ну и натворила бы я глупостей, если бы все это рассказала судье! Ведь все думают, что это сделал папа, и ему дадут за это только один год тюрьмы… А вот если узнают, что это я застрелила дядю Джо, меня, наверно, отправят на электрический стул, а мне этого очень не хочется!