Сперва Луис не понял, кто издал этот жалобный вскрик — его жена или супруга Терли. Но когда услышал, что на другом конце линии, видимо, происходит борьба и кто-то пытается повесить трубку, понял, что это у Терли. И что, по всей видимости, жена этого самого Терли не хочет, чтоб в разговоре упоминалось ее имя.
Но Терли был настроен решительно и выиграл борьбу.
— Вы знали ее еще под девичьей фамилией, — сказал он. — Милли... Милли О'Ши.
Все протесты на том конце провода прекратились. И это стало для Луиса потрясением. Потрясение усугублялось еще и тем, что он вдруг вспомнил молоденькую хорошенькую и пылкую Милли О'Ши. Он не думал о ней вот уже много лет, понятия не имел, что с ней сталось.
Но стоило только упомянуть ее имя, и Луису показалось, что все это время он думал о ней постоянно — с того самого момента, когда они обменялись прощальным поцелуем в свете луны. А было это страшно давно.
— Да, да, конечно, — пробормотал Луис. — Да, я... я очень хорошо ее помню, — и ему вдруг захотелось плакать — по утраченной молодости, по всему тому, что некогда связывало молодых возлюбленных.
После упоминания имени Милли Терли повел разговор с великим Луисом Ч. Рейнбеком в нужном ему русле. Произошло чудо — равенство торжествовало. Терли и Луис беседовали, как мужчина с мужчиной, отец с отцом. И Луис даже бормотал какие-то невнятные извинения, когда речь заходила о его сыне.
Затем Луис поблагодарил Терли за то, что тот позвонил в полицию. На его месте он бы поступил в точности так же. Мало того, теперь он сам, лично, позвонит в полицию. И если что-то узнает, тут же перезвонит Терли. Обращаясь к Терли, Луис называл его «сэр».
Страшно возбужденный, Терли повесил трубку.
— Передает тебе большой привет, — сказал он Милли. Но, обернувшись, увидел, что говорит в пустоту. Босоногая Милли бесшумно выскользнула из комнаты.
Терли нашел ее на кухне. Она подогревала кофе на новой электроплите. Плита называлась «Глобмастер». И у нее была очень сложная панель управления. Сбылась давнишняя и самая заветная мечта Милли — завести в доме плиту «Глобмастер». Далеко не все заветные мечты Милли о приобретении хороших вещей сбывались.
Кофе уже кипел, кофейник шипел и плевался. Милли, казалось, не замечала этого, хотя и смотрела на кофейник с видом крайнего сосредоточения. Вот кофейник плюнул кипятком и обжег ей руку. И тут вдруг Милли разрыдалась, поднесла руку ко рту. И увидела мужа.
Хотела было проскочить мимо него в коридор, но он крепко ухватил ее за плечо.
— Милая, — как-то заторможено произнес он. И выключил свободной рукой «Глобмастер». — Милли...