Святой Николай снова в дом вбежал, а после опять выскочил, в руках — цельная кипа свертков в ярких праздничных упаковках. По белой бороде — алые потеки крови, что у него из носа хлестала. Сорвал он с одного подарочка упаковку. Зажигалку вытащил — большую, в виде рыцаря в полном доспехе. Прочитал карточку, к ней приложенную, а там — «Большому Нику, моему дорогому и единственному. Люблю тебя безумно». И — подпись знаменитой кинозвезды голливудской.
После раскрывает еще один пакет, красивее даже.
— Ага, — говорит, — долгий путь проделал подарочек от дорогого друга в Италии!
Рванул изо всех сил алую ленточку. Взрыв раздался — не только бороду окровавленную и шапочку красную, мехом отороченную, с него снес, но и нос с подбородком заодно. Ну, и бардак же! Стоило б сказать — что за жуткое зрелище для бедных малышей, но нет — кто-кто, а уж дети такую картинку на все блага мира не променяли бы.
Уехала полиция, увезла в морг труп, от шеи вниз разряженный на манер Криса Крингла[2]. А супружница О'Хэйра вот что мужу сказала:
— Я так понимаю, это Рождество ребятишки не скоро позабудут. Сердцем чую — так оно и будет.
Сынишка же их, Уилли, тот и сувениром обзавелся — на память. Поздравительная открытка то была, что к бомбе прилагалась. И написано на ней было: «Счастливого Рождества самому славному парню на свете». А подписано коротко — «Семья».
Так вот жестко и закончилась эта сказка. А папашам детишек еще и новую работу пришлось искать. Хо-хо-хо!