— Не осталось ни одного, — ответила Мод, округлив глаза. — Наверное, продали.
Он продал ее апельсиновые деревья? Она выписала их вскоре после смерти Робби. В тот период Эвелин буквально сорила деньгами — покупала мебель, одежду, — но она говорила себе, что ей нужно отвлечься от мыслей об умершем сыне. Сейчас, когда она оглядывалась назад, это больше напоминало наваждение. Она словно пыталась хоть чем-то наполнить свою опустевшую жизнь.
Тем не менее, оранжерея получилась замечательная. В тот день, когда привезли апельсиновые деревья, Натан стоял на подъездной аллее, широко расставив ноги, наблюдал за разгрузкой фургона, и лицо его все больше мрачнело.
— Ты позволил мне покупать все, что я хочу, — резко напомнила она мужу, предвидя его возмущение.
Он дал ей это разрешение в пылу ссоры, когда она жаловалась на его постоянные отлучки.
— Тебя никогда не застанешь дома, и я знаю, с кем ты проводишь время! — крикнула она ему.
— Я готов уехать куда угодно, лишь бы оказаться подальше от тебя! — прорычал он. — Ты никогда не бываешь довольной, Эвелин!
Он был прав: она все время чувствовала себя несчастной, но, видит Бог, она пыталась это изменить.
— Я стараюсь, но у меня не получается! Что же мне делать? — сердито спросила она.
— Откуда я знаю? Не сиди сиднем! Навести друзей! Съезди с сестрой в Бат на воды… Сделай хоть что-нибудь, черт возьми!
— А потом ты будешь упрекать меня в мотовстве?
— В обмен на твое молчание, Эвелин, можешь покупать все, что хочешь.
— Ты хотел сказать «в обмен на мою свободу», не так ли? Так они спорили еще бесконечно долго.
Но из всех бессмысленных вещей и занятий, которыми она пыталась утешиться, и которые не могли залечить кровоточащую рану в ее сердце, оранжерея была ее раем.
Эвелин взглянула на отражение горничной в зеркале. Мод скручивала ее волосы в пучок на затылке.
— Так ты говоришь, он часто уезжает из дома? Девушка перестала крутить волосы Эвелин, вынула изо рта шпильки и охотно сказала:
— Мистер Бентон говорит, что его сиятельство не любит бывать дома, если здесь никого нет. Он не выносит одиночества. В последний раз гости жили у него почти три месяца.
Она опять сунула шпильки в рот, Эвелин нахмурилась:
— А сестры Фрэнклин? Они часто здесь бывают? Мод опять вынула шпильки.
— Мэри и Сара Фрэнклин? — Она покачала головой: — Нет, мэм, я ничего не знаю про них.
Но, колдуя над прической своей госпожи, Мод поведала ей, что однажды ночью Натан и его приятели до полусмерти напугали новую горничную, играя в привидения, и что экономка миссис Гиллет случайно застала Уилкса и девушку-судомойку в весьма компрометирующих позах. Судомойка, по словам Мод, больше здесь не работает — она прислуживает сестре графа в Бирмингеме, это в десяти часах езды отсюда.