— Ты собираешься взять меня силой — так же как похитил меня с лондонских улиц? — спросила она, тяжело дыша и пытаясь вырваться.
Он развернул ее к себе лицом.
— Когда-то мои прикосновения были тебе приятны. В ее глазах что-то мелькнуло. О да, она не забыла!
— Это было давно. Сейчас все по-другому, — сказала она и с силой его оттолкнула.
Но Натан не дрогнул. Он подался вперед. Эвелин попыталась отпрянуть, но он положил руку ей на затылок и привлек ее к себе. Она была прекрасна в золотистом свете камина: пылающие от гнева щеки, гибкая шея, бурно вздымающаяся грудь. Ее взгляд — такой знакомый и вместе с тем такой новый — проникал в самую душу.
— Я серьезно, Натан! Если ты меня не отпустишь, я закричу, и сюда сбежится весь дом.
Его рука скользнула по ее спине.
— Если ты это сделаешь, все подумают, что я доставил тебе удовольствие, как раньше.
— Чушь! С чего ты взял, что когда-то доставлял мне удовольствие?
— Я знаю это, милая.
Изловчившись, она схватила мужа за ухо и начала его выкручивать.
От неожиданности Натан отпустил жену.
Она быстро развернулась и отпрыгнула за диван, сделав из него барьер. Натан выпрямился и посмотрел на Эвелин. Щеки ее горели, глаза сверкали. Одной рукой он потер ухо, другую выставил вперед.
— Признайся, ведь тебе нравится играть со мной в кошки-мышки.
— Ты переоцениваешь свою неотразимость.
— Успокойся, Эви. Вспомни: мы с тобой всегда мирились в постели.
Она лихорадочно огляделась по сторонам и схватила кочергу.
— Мы с тобой помирились, когда я уехала в Лондон! Если ты еще раз ко мне прикоснешься, я буду обороняться, и не думай, что во мне проснутся угрызения совести!
Она высоко подняла кочергу, наполовину обнажив грудь. Он засмеялся:
— Не будь такой задиристой, Эви. Это тебе не идет.
— А ты не будь таким агрессивным, Натан. Со стороны кажется, что ты доведен до отчаяния. Это было недалеко от истины.
— Просто я хочу свою жену — женщину, которая, насколько я помню, всегда сама испытывала страстное желание.
— Негодяй и мерзавец! Натан усмехнулся:
— К вашим услугам, мэм. — С этими словами он бросился к ней.
Эвелин взвизгнула и хотела увернуться, но Натан поймал ее и повалил на диван. Кочерга с грохотом упала на пол, в ту же секунду Линдсей, ни слова не говоря, накрыл ее губы своими.
Эвелин возмущенно замычала и схватила Натана за лацканы сюртука, пытаясь сбросить его с себя, но Натан был весь во власти поцелуя. Он сразу узнал эти мягкие, влажные и податливые губы. Его рука скользнула к ее затылку, большой палец нащупал бархатный изгиб ушка. От ее волос и шеи исходил аромат лилий, пробудивший в его душе целый сонм приятных воспоминаний… Если еще минуту назад его мучили гнев и неуверенность (какой она стала, и каким стал он за время разлуки?), то теперь его целиком поглотило желание.