— Но я делал это впервые, мэм. — Доннелли покачал головой. — Не понимаю, что на него нашло. Обычно Линдсей знает меру.
— Да нет, меры-то он как раз не знает, — возразила Эвелин, пока лакей наливал ей чай.
Едва ли надо было рассказывать Доннелли про пьяные загулы Натана, про те многочисленные ночи, что он просиживал за картами, про его охотничьи вылазки, которые заканчивались бог знает где.
— Уверяю вас, вы ошибаетесь, — заспорил Доннелли. — Согласен, было время… но сейчас он уже не так увлекается алкоголем, как раньше.
Эвелин вскинула бровь. Доннелли нахмурился:
— Да, в последнее время он немного расслабился, но поверьте…
Дверь вдруг отворилась, и в столовую — легок на помине! — размашисто вошел Натан. Эвелин показалось, что он выглядит довольно бодрым — даже слишком бодрым, если учесть его вчерашнее состояние. Она опустила глаза в чашку и невольно улыбнулась, вспомнив, как его «сгрузили» на ее кровать.
— Надеюсь, я вам не помешал? — спросил он, заметив ее улыбку.
— Нисколько, — отозвалась Эвелин, безуспешно пытаясь казаться серьезной.
Он подошел к буфету, взмахом руки отогнал лакея и налил себе чашку чая.
— Я должен поблагодарить тебя, дружище, — сказал он. — Ты оказал мне большую услугу.
— С тебя двести фунтов стерлингов, — откликнулся Доннелли. — На этой неделе ты проиграл мне дважды.
Эвелин закатила глаза и отхлебнула из чашки.
— Вы будете завтракать, милорд? — спросил лакей.
— Нет, спасибо. Я уже поел у себя.
Эвелин поперхнулась чаем. Она представляла себе эту сценку: «Спасибо, Кэтлин, за то, что развязала меня. А теперь, будь любезна, принеси мне завтрак».
— Ради леди Линдсей мне надо было последовать вашему примеру, сэр, — заявил Доннелли и оттолкнулся от стола. — Простите, мэм, но я пойду. Приятного аппетита.
— Куда же вы, милорд? Вы почти не притронулись к каше! — кокетливо возмутилась Эвелин, когда он направился к двери.
— До свидания, — бросил Доннелли и вышел из столовой.
Натан уселся на стул рядом с тем, где только что сидел Доннелли, и посмотрел на Эвелин. Она невольно съежилась под его откровенно чувственным взглядом.
— Радуешься жизни? — протянул он.
— Не понимаю, о чем ты, — сухо отозвалась она. — Ох, Натан, дорогой, у тебя такой усталый вид! Ты плохо спал?
Он оставил без внимания нахальную улыбку жены и посмотрел на нее в упор:
— Напротив, милая. Я уже много лет так хорошо не спал. Мне снился очень яркий и о-очень сладкий сон.
Она почувствовала, как ее щеки заливаются румянцем.
— Вот как? Странно, что в таком состоянии ты еще умудрялся видеть сны!
Взгляд Натана стал еще более страстным и заскользил по ее телу. Эвелин вспомнила, как вчера ночью его руки и губы ласкали ее обнаженную кожу…