— Ну, может, хоть какие-то резервы остались. Возможно, он откликнется на запах молочной каши, это ведь из детства, с самого начала…
— Не факт. Я, например, с раннего детства любил жареное мясо.
— Я учту это.
Что происходило потом, Рекс не помнил, он перенапрягся, пытаясь анализировать услышанное, и на какое-то время ушел в забытье, но пришел в себя, едва почувствовав запах еды. Да, он помнил его. Как там они говорили — «каша»?
— Ну давай, малыш, открывай ротик… — прозвучал совсем рядом женский голос, и пред глазами Рекса замаячила рука с ложкой. От руки пахло камфорным маслом, чуть-чуть хлоркой и еще какими-то лекарствами.
— Как будто есть реакция, — сказал один из мужчин.
— Возможно, это судороги.
— От голода? Да, возможно. Мы не кормили его четыре часа. Я прав, Агнета?
— Да, четыре часа. Он должен испытывать голод. Ну давай, дружок, открывай ротик — за маму… за папу…
Рекс смотрел перед собой, слушал этот голос, и вдруг непонятная, удушающая волна накатила на него, глаза затуманились и все объекты вокруг стали расплываться.
— Доктор, Линк, он плачет! — воскликнула женщина.
— Плачет?
Доктор подошел ближе. Его искаженное линзой из слез лицо было похоже на огромный творожный пирог.
— Мамочки мои! Я ожидал чего угодно, только не этого!
С самого утра этот день у Камерона не задался. В половине седьмого — за полчаса до подъема, зазвонил телефон. Звонил начальник службы безопасности Торнтон.
— Прошу прощения, сэр, но это я… — залепетал он, заранее пугаясь реакции хозяина.
— Кто?.. Кто это?.. — прохрипел Камерон. Последние перед пробуждением минуты сна он ценил особенно и специально предупреждал обслуживающий персонал, чтобы с шести до семи утра они сидели по местам и не шаркали ногами по полу.
— Я весьма чувствителен, я слышу даже, как скрипят ваши суставы, — говорил он. — Поэтому дайте мне спать и не хлопайте дверями!
И без того боявшиеся хозяина слуги и охранники стали бояться его еще больше и часто, из-за волнения, совершали поутру ошибки — роняли предметы, спускали воду в туалете, сморкались и пару раз даже случайно звонили ему раньше подъема.
Вот и в этот раз он решил, что кто-то ошибся и пора принимать серьезные меры, но это был Торнтон.
— Сэр, это я, Торнтон…
— В чем дело, болван!? Ты знаешь, который час!?
— Знаю, сэр, шесть тридцать одна. Но вам нужно срочно спуститься в подвал.
— Зачем это? — спросил Камерон, но встал с кровати и, накинув халат, сунул ноги в меховые туфли.
— Мы засекли воздушную цель, через две с половиной минуты она пройдет над замком.
— Что за цель, откуда она взялась?! — воскликнул Камерон, пряча в карман халата небольшой пистолет. Он никому не доверял в этом замке.