Пока Голубятников докладывал обстановку полковнику Левину, генерал подошел к окну, посмотрел на площадь, на стоявшие неподалеку полуразрушенные пятиэтажки, изъеденное пулями и снарядами после штурма здание бывшего департамента.
– Удивляюсь я, – с ноткой одобрения проговорил он.
– О чем это вы, товарищ генерал? – спросил Голубятников.
– О том, как твоему батальону удалось и площадь у «духов» отбить, и плацдарм захватить, и такую махину, как ДГБ, взять.
– Ну, не сразу, конечно. Сначала за две пятиэтажки зацепились, здания вокруг КНП отбили. Потом третий дом прихватили. Оборону держали. Нас тут тоже неплохо потрепали. Каждый день гранатометный обстрел, атаки «духов»; снайперы били, откуда только можно. И котельную боевики захватили, и водонапорную башню. Мы ее потом подорвали. Доходило дело и до рукопашной, прямо во дворе. Держались. Бойцы у меня в подавляющем большинстве – старослужащие, потому и выстояли. Был бы молодняк, сбили бы нас «духи» с позиций. А «старики» выстояли. Воевать научились быстро. Да и офицеры все как на подбор. Когда «духи» поняли, что нас не взять, парламентеров присылать начали из числа пленных, которых захватили перед Новым годом.
– Ты это о батальонах майкопской бригады?
– Да, о них, бедолагах. Какому только идиоту пришла в голову идея бросить сюда пехоту на технике?! Обрекли ребят на тяжелый, заранее проигранный бой, на кровь, смерть, плен... Военачальников, что отдают подобные приказы, судить надо. И сажать надолго. А лучше матерям да женам погибших солдат и офицеров отдавать.
– А ты кровожаден... – Кислюк повернулся к Голубятникову, внимательно посмотрел комбату в глаза. – Хотя, в общем-то, прав! Понаделали делов начальнички. Долго аукаться стране их глупость будет... Слышал, ты и в Афгане воевал? – сменил он вдруг тему.
– Было дело. Ротой командовал.
– Чем награжден?
– Две Красные Звезды.
– На Героя не потянул?
– Представляли, но не дали. Здесь тоже представили. И со мной еще четверых офицеров, а почти весь батальон – к орденам Мужества.
– Лихо! Это получается, у тебя не просто батальон, а батальон Мужества?
– Получается, так.
– Я тоже в Афгане служил. Технарем. Но повидал много. И все же, согласись, Святослав, там было легче.
– Согласен. Афган – это не Чечня. Все-таки чужая страна. А тут своя. И в конце двадцатого века на своей земле воевать... Скажи мне кто-нибудь после Афгана об этом – за сумасшедшего посчитал бы.
– Да, хотя и не гостеприимная, а все-таки своя... Ну что, угощать генерала думаешь?
– Конечно. Выдрин! – окликнул комбат связиста. – Свяжись с Беловым, пусть быстренько в столовой столик накроет, коньячку выставит.