Но мы продолжим прогулку по первому этажу и зайдем в комнату, где сидят мои друзья: Леня Кулюк, Эмиль Струмбан, Оля Куликова, Сережа Ребров...
Уже упоминавшийся Леня, ныне доктор физико-математических наук, директор Института Леонид Леонидович Кулюк, учился со мной в одной группе Политехнического Института, однако, в отличие от меня, он этот институт окончил, потом прошел обучение в аспирантуре Московского госуниверситета на кафедре Р.В. Хохлова, защитил кандидатскую диссертацию и работал "у Радауцана". Леня всегда был и остается до сих пор образцом умного, скромного, интеллигентного человека, искренне преданного своему делу профессионала. Если бы не крушение нашей цивилизации, такие как он не только продолжили, но и подняли бы на новую высоту научные исследования в Молдавии. Но тогда о каком-либо крушении никто и подумать не мог: впереди только "прогресс"!
Эмиль Струмбан тоже учился со мной в Политехе, затем окончил аспирантуру в Московском Физтехе, защитил кандидатскую и тоже работал "у Радауцана". Вместе с Леней они собирали какой-то лазер для исследования каких-нибудь фотоэлектрических свойств полупроводниковых соединений. Возможно, что и арсенида галлия - впрочем, для целей моих воспоминаний тема их исследований не имеет совершенно никакого значения.
Оля Куликова училась со мной в Университете, была отличницей и хорошей девочкой. После Университета она положенное время отработала в школе, потом поступила на работу в ИПФ АН МССР, где в те далекие годы писала - и написала-таки - кандидатскую диссертацию. Она всегда приветлива, всегда угощает улыбкой, добрым словом и чаем...
Но мы не можем позволить себе пить чай в каждой комнате, - нас ждет еще много друзей и знакомых.
На противоположной стороне коридора располагались комнаты лаборатории Тадеуша Иосифовича Малиновского. Называлась она лабораторией физических методов исследования твердого тела, а занималась кристаллографией. Тадеуш Иосифович был академиком, заместителем директора института и много еще кем в системе АН МССР. Человеком он считался образованным, был мягок, интеллигентен и симпатичен, говорил на нескольких языках. Я, к сожалению, мало с ним общался, но во всех случаях, мне было с ним легко и приятно. Сотрудников его лаборатории я, конечно, знал, но близких контактов практически не было. Так что, пойдем дальше, снова переходя на левую сторону в расположение других комнат Лаборатории Радауцана. Здесь мы можем встретить всегда улыбающегося Э. Арушанова, тогда еще "без пяти минут доктора наук", а в самой последней комнате, слева от окна в торце коридора мы повстречаем множество знакомых людей. В разные времена там побывали все, кто проходил аспирантуру "у Радауцана". Среди них, например, Гена Чуйко - человек, с как бы от природы загримированным для сохранения глумливо-наглого выражения, лицом. В нем всегда чувствовалось внутреннее напряжение от постоянного стремления сказать что-нибудь умное, возможно даже остроумное. Нельзя сказать, что это ему никогда не удавалось, но КПД был, все-таки, низок. Бывал там, например, некто Филипп (это фамилия, а не имя - его имя я не помню), не отягощенный не только какими-либо научными знаниями, но и не утруждающий себя попытками это скрывать. Он лениво и добродушно позволил сделать себе кандидатскую диссертацию и вальяжно отбыл на плодородные нивы преподавания физики в Кишиневском Сельхозинституте.