Мама сидит рядом с ней. Конечно, было бы неплохо забраться к ней на колени, но мама держит на ручках Колю. Ничего, Анечка понимала, что она старшая, и готова была потерпеть. Анечка отвела взгляд от проносящихся за окном домов неизвестного ей городка и принялась разглядывать свою мамочку. Какая она была красивая! Гораздо красивее Барби. А уж Кирюшкина мама, тетя Марина, и в подметки ей не годилась! Так и папа сказал, а уж он-то знает.
У мамы были большие глаза, длинные-предлинные ресницы. А волосы такие блестящие, шелковистые и кудрявые! И какая она была стройная, точно сказочная принцесса! На миг Анечке сделалось страшно. А вдруг какой-нибудь король увезет маму от них?
– Папа, а пап!
– Что, доня?
– А если король прикажет тебе отдать маму, ты послушаешься?
– Какой еще король?
– Дроздобород. Я сказку читала.
– Ах, вот что! Нет, ни за что не отдам.
Мама засмеялась. И Коля засмеялся, он замахал ручонками и сложил губки так, будто тоже хотел высказать свое мнение. Но с этим у него пока обстояло неважно.
– Ням! Мама, ням! – вот и все, что вышло у Коли.
– Погодите, мои мышата, скоро остановимся у кафе и перекусим, – ласково сказала мама.
Да, это было чудесное путешествие, они ночевали в гостиницах, ели в кафе, а несколько раз покупали у стоявших на обочине шоссе старушек позднюю клубнику и ранние яблоки. Чем дальше они ехали на юг, тем разительнее менялся пейзаж за окнами «Жигулей» – из края холодных утренников и голубоватых от росы трав они прибыли в пышную, цветущую страну, точно позолоченную щедрым южным солнцем. На берегах Балтийского моря лето близилось к концу, а здесь оно было в самом разгаре. Анечка восторженно смотрела на разнотравье лугов, там и сям украшенных купами кряжистых деревьев. На каждой остановке Сергей покупал и приносил своим дамам букеты садовых цветов – пышных, тяжелых георгин, которые здесь назывались мелодичным словом «жоржины», и, конечно, роз. Наташу восхищало их поэтичное название на украинском языке – «троянды».
– Я чувствую себя Прекрасной Еленой, которой подарили целую Трою, – как-то сказала она мужу.
– Но-но! – с притворной строгостью нахмурился он. – Не вздумай раздуть в нашем селе Троянскую войну. С твоей красотой это нетрудно.
Наташа с нежностью поглядела на Сергея. Его петербургская бледность скрылась под легким румянцем, глаза ожили, исчезли круги под ними. Сергею явно пошли на пользу свежие фрукты, в изобилии продававшиеся на крохотных живописных базарчиках в придорожных селах, своеобразный йогурт – варенец, стоивший здесь сущие копейки. Сергей с удовольствием поглощал его целыми кружками. «Он ест с аппетитом, значит, все в порядке», – удовлетворенно думала Наташа.