Наташа молча достала свои приобретения и, развернув, показала Сергею. Несколько мгновений он недоуменно вглядывался в крохотные вещички, а потом крепко обнял жену. Так их и застала Анна Александровна, зачем-то заглянувшая в комнату. Сначала она хотела деликатно прикрыть дверь, чтобы не смущать молодых, а потом ее взгляд упал на лежащие на диване ползунки и одеяльце.
– Что это тут у вас? Вроде не Анечкины. Неужели купили?
Анна Александровна вовсе не собиралась намекать на нелепую примету: до рождения ребенка ему ничего покупать нельзя. Женщина мудрая, она понимала, что такой обычай – порождение мещанской гордости: вот, дескать, какие мы, нам ничего не стоит за один раз вышвырнуть крупную сумму. Испокон веков женщины заготавливали приданое для своих будущих детей, и в наступившие трудные времена поступок дочери и зятя был в глазах Анны Александровны лишь подтверждением их житейской рассудительности. Нет, взволновало женщину другое.
– Наташенька, да неужто ты...?
– Нет, мамуль, пока нет, – со вздохом отозвалась дочь.
И все же долгожданный день настал. Заметив нарушения цикла, Наташа поспешно сдала в консультации тест и к вечеру уже держала в руках желанный результат.
– Будем направляться на аборт? – кисло спросила ее врач.
Наташа задохнулась от возмущения:
– Как у вас язык поворачивается говорить такое?
– Многие боятся заводить детей, – виновато пожала плечами врач. – Время нынче трудное...
Наташа даже не сочла нужным подыскивать ответ.
Вечером в доме на берегу канала был семейный праздник. Сергей, придя с работы вскоре после Наташи и услышав радостную новость, снова выбежал из дома и вернулся через час, нагруженный лакомствами. Не забыл он и о темно-бордовой розе, которую с торжественным поклоном преподнес жене.
– Снова деньрожденный стол, – вспомнила семейное словечко Анна Александровна. – Только шампанского не хватает.
– Нет, нет! – запротестовал Сергей. – Наталочке нельзя! Это может повредить сыну.
– А вдруг дочка будет? – поддела его теща.
– Я точно знаю – будет сын, – уверенно ответил Сергей.
Наташе было сладко слышать уверенность и силу в его голосе.
С этого дня время потянулось в радостном ожидании. Наташа не ходила, а летала, как на крыльях, и работа горела в ее руках: беременность придавала ей сил. Начальство не могло нарадоваться на исполнительную, неутомимую служащую. Но вскоре все переменилось – начался токсикоз.
С горькой иронией Наташа думала о том, что, когда она была беременна Анечкой – ребенком бесконечно дорогим, но от человека, который не был достоин даже того, чтобы Наташа терпела в своей памяти его имя, – она чувствовала себя прекрасно. Не было никаких пятен на лице, практически не было тошноты. А сейчас, когда Наташа ждала малыша от мужчины своей мечты, ей почему-то было невыносимо тяжело физически.