По заснеженным улицам Виктория вернулась к метро и доехала до Восточной 59‑й улицы, откуда на эскалаторе поднялась в магазин «Блуминдейлз» и занялась поисками подходящего наряда. Чаще всего понравившихся моделей ее размера не оказывалось в наличии. Сейчас у нее был четырнадцатый размер, но он был ей тесноват. Зимой Виктория обычно несколько расслаблялась и в результате перелезала в шестнадцатый. К лету, когда становились актуальными легкие вещи, купальники и шорты, она, как правило, снова брала себя в руки и худела. Увы, в последнее время она немного распустилась. Виктория уже дала себе слово к выпуску сбросить вес, а если получит место в Нью‑Йорке, то тем более. Не хотелось начинать свою карьеру в школе в образе толстухи.
После долгих, но безуспешных поисков и нескольких неудачных примерок Виктория наконец остановила свой выбор на серых брюках и темно‑синем блейзере, под который подобрала светло‑голубую водолазку, в точности под цвет глаз. Виктория осталась довольна своим видом — строгим и сдержанно‑элегантным, — как раз то, что нужно, чтобы произвести серьезное впечатление. Примерно так Виктория представляла себе внешний вид учителя этой школы. Нагруженная пакетами, она вернулась в отель. На улицах города по‑прежнему хозяйничали снегоуборщики, припаркованные машины оставались под снегом, и повсюду высились огромные сугробы еще не вывезенного снега. Город был парализован. Но Виктория пребывала в приподнятом настроении. Еще она наденет маленькие жемчужные сережки, которые ей подарила мама. А огрехи фигуры спрячет удачно скроенный пиджак. В этом костюме она будет выглядеть молодо, профессионально и достойно.
Утром в день собеседования Виктория проснулась в волнении, у нее даже живот свело. Она вымыла и высушила феном волосы, стянула их в аккуратный хвост и перехватила темно‑синей атласной лентой. Тщательно оделась, облачилась в свой большущий пуховик и вышла на февральское солнце. Потеплело, и снег на проезжей части превратился в кашу из слякоти и льда. Надо быть начеку, вся эта жижа так и брызжет из‑под колес на прохожих. Может, поехать на такси? Но на метро, она уже знала, будет быстрее. Виктория была на месте за десять минут до назначенного времени и получила возможность увидеть толпу ребят, спешащих к первому уроку. Почти все были в джинсах, некоторые девочки — в коротких юбках и сапогах, несмотря на холодную погоду. Демонстрируя все мыслимые прически и цвет волос, они обменивались репликами и смеялись. Они были похожи на учеников любой старшей школы и ничем не выдавали свою принадлежность к высшим слоям общества. У входа стояли двое учителей, мужчина и женщина, одетые точно так же, как и ребята, — в джинсы и пуховики. На ногах у мужчины были кроссовки, у женщины — сапоги. Здесь царила радующая глаз неформальная атмосфера. У учительницы были длинные волосы, заплетенные в косу, мужчина же был брит наголо. Виктория заметила у него на затылке маленькую татуировку в виде птицы. Весело переговариваясь, дежурные педагоги проследовали в здание за последними учениками, а Виктория вошла следом, молча молясь о том, чтобы ей повезло. Ей была назначена встреча с Эриком Уокером — директором школы, после чего с ней должен был побеседовать и декан отделения английского языка. На входе Виктория назвала себя и села ждать в кресле в вестибюле. Спустя пять минут к ней вышел мужчина сорока с небольшим лет, в джинсах, черном свитере, твидовом пиджаке и туристических ботинках. Это и был директор Уокер. Он приветливо улыбнулся и пригласил ее пройти в свой кабинет, где указал на потертое кожаное кресло.